В нашем случае семья и есть та самая рамка, которая формирует и память, и мышление ребенка на долгие годы вперед. При этом не только память, но и традиция, обычаи, мировоззрение человека часто формируются именно в детстве. И, проживая свою жизнь, человек чаще всего опирается на те представления, которые были ему даны близкими в самом начале его жизни. Последующее образование, участие в различных социальных группах и собственные желания корректируются с течением времени, но часто человек будет опираться, особенно в сложных ситуациях, на опыт и традиционные алгоритмы, которые он получил в семье.
Хальбвакс писал, что, взрослея, человек становится участником нескольких социальных групп, вбирая в себя представления данных сообществ: «…конечно, можно участвовать в жизни света лишь наполовину или же внешне. Но в таком случае мы играем сразу две роли, и поскольку мы входим в общество, постольку мы соглашаемся и помнить вместе с ним»[35]. Также ученый достаточно подробно описывает психологическую сторону памяти ребенка и старика, их механики запоминаний и обращения к прошлому.
По мнению Хальбвакса, старик интересуется прошлым гораздо активнее, нежели взрослый: «В первобытных племенах старики служат хранителями традиций – не только потому, что они усвоили их раньше, чем другие, но, вероятно, и потому, что они одни располагают необходимым досугом, чтобы фиксировать их детали в ходе бесед с другими стариками и преподавать их молодежи при инициации. В наших обществах старика также уважают в силу того, что, прожив долгую жизнь, он накопил много опыта и хранит в себе много воспоминаний. Как же в таких условиях пожилым людям не интересоваться живо этим прошлым – общим сокровищем, хранителями