– Мне-то зачем рассказываешь все это, Голан?
– Затем, чтобы ты понял, что все это – притворство и самообман. Все – обман. Вернее, это стало обманом теперь! Мы сами себе не хозяева. Это не мы выполняем План.
Компор более внимательно взглянул на приятеля.
– Слыхал от тебя и раньше подобные речи, Голан, но мне всегда казалось, что ты несешь околесицу только для того, чтобы позлить, подразнить меня. Но теперь, черт подери, мне кажется, ты говоришь всерьез.
– Конечно, всерьез.
– Не может быть. Либо это какая-то чересчур забористая шутка, мне не понять, либо ты сошел с ума.
– Ни то ни другое, – возразил Тревайз, ставший вдруг совершенно спокойным, и сунул руки в любимую сумку – видимо, жестикуляция больше не требовалась ему для выражения эмоций. – Да, я подумывал обо всем этом и раньше, но все было на уровне интуиции. Сегодняшний же утренний фарс, однако, мне все прояснил окончательно. Ну а я, в свою очередь, намерен все объяснить Совету.
– Нет, – прошептал Компор, – ты действительно сошел с ума!
– Брось. Пошли послушаешь.
Они вместе пошли вниз по лестнице. Только они двое там и остались – остальные давно ушли. И когда Тревайз немного обогнал приятеля, губы Компора дрогнули, и он беззвучно проговорил, глядя в спину Тревайза:
– Дурак!
2
Мэр Харла Бранно открыла заседание Исполнительного Совета, призвав собравшихся к порядку. Взгляд ее без видимого интереса скользил по лицам Советников, однако никто ни на мгновение не сомневался, что она отметила для себя, кто присутствует, а кто запаздывает.
Ее седые волосы были тщательно уложены в прическу, которая не была выраженно женственной, но все же не напоминала мужскую стрижку. Ее прическа – не более того. Лицо ее красотой не блистало, но, собственно говоря, никому и в голову не приходило подумать об этом.
Харла Бранно была выдающимся руководителем. Конечно, ей было далеко до блистательности Сальвора Гардина или Хобера Мэллоу, чьи жизненный путь и карьера стали символами первых двух столетий существования Академии, но никто не посмел бы обвинить ее в непроходимой тупости представителей династии Индбуров – правителей Академии во времена перед воцарением Мула.
Ораторские способности ее не потрясали слушателей, не слыла она и прирожденной актрисой, но зато обладала талантом принимать хладнокровные, продуманные решения и придерживаться их, покуда она сама верила, что права. Так, не обладая ни одним из перечисленных дарований, она умела заставить тех, кто голосовал за принятие решений, поверить, что они непогрешимы.
Исходя