Так что Аликс освободила пространство в гостиной, сдвинув мебель к стенам, и ровно распределила белые воздушные шарики по высокому потолку. К двадцатифутовой ниточке каждого шарика был привязан голубой бумажный самолетик с изогнутыми крыльями и с колесиками. Затем она накрыла фуршетный стол, застелив его бумажной гобеленовой скатертью, лазурно-голубой с облачками, а у двери повесила для детей мягкие летные очки. Мини-капкейки благодаря синему красителю были небесного цвета, а подарочки для гостей выстроились в ряд в ярко-голубых пакетах с крошечными белыми пропеллерами, которые могли по-настоящему вращаться. Пропеллеры и капкейки Аликс сняла для Инстаграма крупным планом (настолько крупным, что эти кадры теоретически могли быть сделаны где угодно, на том же Манхэттене). Несколько воздушных шариков Питер вынес на крыльцо и скотчем прикрепил к стеклу, маскируя дыру в окне. Когда Аликс выглянула наружу, он спросил: «Это тупо, да?» Она помотала головой, чувствуя к нему тепло и печальную нежность. Она знала: то, что он сказал в сюжете, было не нарочно, на самом деле Питер так не думал. «Нет, – ответила она. – Это не тупо».
Поднявшись наверх, Аликс надела просторный джинсовый комбинезон и распустила волосы. Питер, застегивая рубашку и ремень, пел лежавшим на кровати Брайар и Кэтрин «Малыша Белуху». Между «глубоко-глубоко» и «где плавают дельфины» он заглянул в ванную:
– Она все же придет помочь, да?
Аликс посмотрела на него в зеркало, крася нижние ресницы.
– Сказала, что да.
Эмира появилась ровно в одиннадцать сорок пять.
У нее был свой ключ, и, услышав звук захлопывающейся двери, Питер и Аликс переглянулись поверх детских голов. Брайар, уже в деньрожденном темно-зеленом брючном костюме, походила на героя массовки «Лучшего стрелка»; Кэтрин была втиснута в комбинезончик небесного цвета. Аликс сунула в руки Питеру золотую заколку с крылышками, сказала: «Дай нам минутку» – и ринулась вниз, на два лестничных пролета. Эмира вешала рюкзак на крючок. Темные джинсы, длинные волосы заплетены в нетугую косу, глаза густо подведены.
В первую свою неделю у Чемберленов Эмира повела Брайар на рисование. С вязаного кардигана оверсайз, в котором пришла Эмира, краска ни за что бы не отстиралась, и Аликс предложила ей одну из множества своих белых футболок поло «Собственный почерк». «У меня их тонны, а у вас тот же размер, что и у моих бывших стажерок, – сказала она. – Может, конечно, на вас и великовато, но, если вам удобно, носите их, пожалуйста». Футболки стали Эмириной униформой. Три раза в неделю, спускаясь вниз, Аликс заставала Эмиру натягивавшей белую футболку. Перед уходом Эмира вешала ее на крючок в прихожей. И пока Аликс пробиралась к ней сквозь бумажные самолетики, у нее внезапно сжалось горло от трогательности этой традиции. Когда она шагнула на нижнюю ступеньку, Эмира сказала «здравствуйте» и вытащила косу из-под футболки.
– Здравствуйте. Привет. – Аликс стояла перед Эмирой, обхватив себя за локти. – Можно… можно я вас обниму?
Она сразу почувствовала, что это неумный порыв. На самом деле она не хотела,