Впрочем, и письма домой о сладкой солдатской жизни, и бодрые репортажи телевизионщиков с неизменным эффектным последним кадром – солдат срывает спелую ягодку черешни и отправляет ее в рот – и информация о стабильности в регионе, которая через официальные документы уходила в центр, в Москву, были самой настоящей ложью.
Служба в лагере была настоящим тихим адом, а обстановка в нем напоминала фронтовую. Днем – дежурство либо на солнцепеке, либо на двух укрепленных наблюдательных пунктах на вершинах гор, либо на контрольно-пропускном пункте, перекрывающем единственную дорогу из города. Ночью – постоянное ожидание удара в спину, из-за угла, из темноты. Обстрелы и провокации в виде мин-ловушек из, казалось бы, мертвого города были постоянным предметом для беспокойства командования российской военной группировки. Кто-то постоянно хотел поссорить российский военный контингент и жителей города и сваливал все провокационные действия на оставшихся жителей Цхинвала.
В общем, обстановка в лагере была очень нервная.
***
Именно для того, чтобы не допускать психологических срывов среди личного состава группировки, а заодно чтобы нести слово Божье в войска, и был направлен сюда с благословения патриарха войсковой священник Михаил Павлович Струков, бывший спецназовец и выпускник психологического факультета МГУ.
В ту ночь он не спал и лежал с открытыми глазами на раскладушке в большой армейской палатке с откинутым пологом. Было душно и жарко. Пот небольшими капельками струился по его затылку. Подушка, на которой он лежал, была совершенно мокрой. Отец Михаил лежал, закинув руки за голову, и смотрел в проем двери на темное звездное небо южного берега Черного моря. Именно в тот момент, когда небо окрасилось в утренние цвета, в кармане его рясы завибрировал телефон, извещая хозяина, что ему пришло смс-сообщение.
Ряса висела на крючке на стене палатки, и для того, чтобы достать телефон, отцу Михаилу пришлось сесть.
Кровать громко заскрипела, но отец Михаил не стал беспокоиться, потому что скрип вряд ли кого разбудил.
Палатка, в которой он находился, принадлежала отделению войсковой разведки, которое еще три дня назад ушло в развалины города, в засаду. В палатке в эту ночь он был один.
Отец Михаил достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Первым делом он прочитал имя отправителя. Сообщение было от митрополита. В свое время митрополит лично напутствовал его и еще десяток священников, отправляющихся в горячие точки страны, и просил записать его личный номер телефона.
На всякий случай, как сказал он тогда. Звоните, не стесняйтесь. Телефон митрополита отец Михаил, конечно, записал, но за всю свою службу никаких таких случаев у него не было, чтобы вот так взять и набрать номер телефона