А между тем, дабы не растекаться мыслью по древу, человеку требуется так выстроить ту или иную фразу, чтобы его поняли другие. А это значит создать такую вербальную структуру, где каждое слово отвечало бы максимально узкому вкладываемому в него смыслу. «Такая аккуратно подстриженная под машинку логического мышления картина мира, – пишет Ротенберг, – является уже не картиной в полном смысле этого слова, а моделью, удобной в обращении»[4].
И совершенно по-другому обстоит дело в случае образного мышления. Оно не стремится к конкретизации смысла воспринимаемых или воображаемых нами объектов, а представляет их как они есть, во всей их многосложности и многозначности. Таковы рожденные творческой фантазией образы художественной литературы, театра или живописи. Они могут быть необычайно сложны и многосмысленны, но эта не та многосмысленность, которую предлагает словарь Ожегова. Потому что все эти смыслы присутствуют одновременно как реализованные и нереализованные потенции, и каждый из них (если речь идет о высоких образцах) практически неисчерпаем. Так, например, уже четыреста лет существует в мировом культурном пространстве образ принца Гамлета, и тем не менее весь последний век режиссеры и актеры не устают к нему возвращаться, всякий раз открывая в нем для себя что-то новое. Не потому ли, что все эти смыслы были уже заложены в нем при его создании?..
Итак, если левое полушарие пропускает окружающую действительность через логический фильтр, подгоняя ее под жесткие схемы и шаблоны, то в правом она представлена во всем своем богатстве и живой противоречивости. Но эти противоречия не исключают друг друга, как в логической схеме «или – или», а сосуществуют, как это и бывает в реальности. Поэтому с тем клубком одномоментно устанавливаемых разнообразных связей, с которыми работает правое полушарие, левому, в сущности, делать нечего – ведь никакой логический расклад здесь невозможен.
И вот в этом – в способе обработки информации — и кроется, по Ротенбергу, источник функциональной асимметрии мозговых полушарий, каждое из которых отвечает своей стратегии мышления, хотя обе они равно необходимы гармонично развитому человеку. И здесь с неизбежностью встает вопрос: как могло возникнуть подобное «разделение труда»? Ведь ни у кого из высших животных ничего подобного нет, несмотря на кое-какие зачатки логического мышления у человекообразных обезьян, собак, дельфинов и некоторых пернатых.
Современная наука связывает это прежде всего с речью, а также с ведущей ролью правой руки, управляемой левым полушарием. Как полагает канадский психолог Дорин Кимура,