Раздражает, что хозяин гостиницы отсутствует, когда я поднимаюсь по лестнице и открываю свою комнату. Но как только закрываю за собой дверь, тут же меняю облик. Прохлада струится по моим покалывающим конечностям, словно жидкость, когда я освобождаюсь от заимствованной внешности, сбрасывая маскировку, что использую для Брайрвэнда.
Вместо лица и черт Лейлы появляются мои собственные: более высокий рост и крепкие икры, оливковая кожа на тон темнее белоснежного лица Лейлы, узкие глаза и густые орехово-каштановые волосы, волнами ниспадающие чуть ниже постоянно напряженных плеч. Девушка в которой семья Сералин никогда бы меня не узнала. Открываю единственное в комнате окно и размышляю.
Я предпочитаю напрямую платить хозяину гостиницы за его бдительность, и мне не нравится мысль, что кто-то внизу может увидеть, как я улетаю отсюда. Но, полагаю, большинство домов уже пустует, и в любом случае я не могу позволить себе ждать. Положив серебряную монету на столик в углу, снимаю одежду и сосредотачиваюсь на месте глубоко внутри себя, используя его, чтобы притянуть окружающий меня воздух. Интуитивно мое тело немеет, кости сжимаются, превращаясь в кости ястреба-тетеревятника, а мои серые и кремово-белые перья трепещут от удовольствия. Узел между ребрами слегка ослабевает, когда я вылетаю через окно на утренний свет.
От Брайрвэнда до Роанина, столицы Тилиана, примерно час полета. В таком облике мой хвост прямой, как древко стрелы, а крючковатый клюв острый, подобно тилианской стали. Прохладный ветерок скользит по моим перьям, и сердце поет от чувства свободы, но она мимолетна.
Далеко внизу пролегает единственная широкая дорога, ведущая через фермерские участки и лиственные леса на север. Она уже забита пешими путешественниками и теми, кто едет верхом. Многие, особенно те, кто живет дальше к югу, отправятся в путь ночью. Это единственный день в году, когда Даноферы открывают ворота замка Роанин для публики, и многие люди чрезвычайно гордятся тем, что смогли пройти и занять себе место на его территории.
Даже того облегчения, которое приносит полет, недостаточно, чтобы затмить мою ненависть к этому дню.
Впереди, наконец, появляется место моего назначения: открытое пространство гранитных зданий, поблескивающих серым в лучах восходящего солнца, редкие остроконечные крыши и шпили, разрывающие линию горизонта. На севере Роанин окружен тенью Пурпурных гор, а с востока и запада его окаймляют густые леса, и его жители все больше опасаются чужаков. Естественные барьеры с трех сторон оставляют чужакам только один способ войти в город, но даже тогда им будет трудно сориентироваться. Потому что сам город представляет собой головокружительное множество извилистых узких улочек и каменных зданий. Таких же диких и петлистых, как окружающий его Древний лес. И позади, над всеми этими домами, словно