– Сань, давай пройдемся?
Это предложение прозвучало из Анфискиных уст – громко и четко. Она уже потянула Доронина за руку, но его окликнул Лукьянов.
Маратик открывал ворота, впуская во двор еще одну машину, из которой вышли два парня и три девчонки. Боря засуетился, быстрее подаваясь туда. Они долго переговаривались с Маратиком на повышенных тонах, но как итог распили примирительную бутылку портвейна. И где только взяли? Водка же была.
Пока все наслаждались вечером, разливали по стопкам алкоголь, чокались, говорили тосты, Анфиска успела переругаться с одной из пришедших мадам, закатить истерику и перевернуть кресло вверх ногами в порыве злости. С каждой минутой Боря становился все пьянее, впрочем, как и все вокруг.
Доронин улыбался и делал вид, что вообще меня не замечает, как и то, что пьет. Я своими глазами видела пару-тройку раз, когда он выплескивал водку, при этом подбадривающе вливая ее в Яковлева. Его улыбки Боре были лживыми, и мне это не нравилось. Я прекрасно понимала, что он его спаивает, только вот зачем? Поговорить? Мы могли сделать это и без подобных мер. Показать мне, какой Боря плохой? Вряд ли сегодняшний вечер показатель!
Мы в сотый раз посмотрели друг на друга, когда Доронинская рука заползла под топик девчонки, приехавшей сюда после нас. Саша усмехнулся, и я демонстративно отвернулась.
– П*здец, – Анфиска хлопнулась рядом, залпом выпивая стопку водки, – ты видишь, что происходит? Кто вообще додумался сюда этих баб притащить? Чертов Маратик. Доронин совсем на меня не смотрит, – причитала, нервно счищая с ногтей ярко-красный лак.
– Может, домой?
– Какой домой? Ты обалдела? Он тогда точно кого-нибудь из них поимеет. Сидим здесь. Блин, Борька уже носом клюет, – стрельнула в Яковлева глазками.
– Вижу, – вздыхаю, стягивая полы куртки крепче.
– Не вешай нос, подруга, – сочувственно кладет руку на мое плечо, – прости, но я побегу, а то Сашка сейчас к этой шлюшке в трусы залезет.
Я кивнула и прикрыла глаза, упираясь затылком в деревянную стену беседки, чтобы не взорваться. Ситуация накалялась, нервы были на пределе, а когда Боря еле живой протопал в дом и бухнулся там на диван, мое терпение лопнуло окончательно. Вытащив из комода чью-то старую осеннюю куртку с капюшоном, я надела ее на себя и под шум празднества вышла за калитку.
До дома было километров пятнадцать, идти всю ночь – не самая радужная перспектива, но, если добраться до трассы, можно поймать машину. Что я несу? Среди ночи ловить каких-то неизвестных, а с утра очнуться изнасилованной или избитой, конечно, не входило в мои планы. Но, несмотря на это, я уже миновала проселочную дорогу, добравшись до моста, переброшенного через узкую речку.
Край куртки зацепился за гвоздь, торчащий из деревянных перил. Пока я выпутывалась, за спиной кто-то остановился. Сердце ушло в пятки,