– Я могу идти, Павел Сергеевич?
Некоторое время он просто на меня смотрел, а потом, к моему огромному облегчению, мотнул головой и коротко сказал:
– Иди!
Я вышла из аудитории шокированная.
Это что сейчас было, а?!
Голова неожиданно закружилась. То ли от нервного перенапряжения, то ли от недосыпа. Я шла, словно в тумане, хватаясь за стены. Как назло рядом никого не было: ни студентов, ни преподавателей.
Наверное, стоило остановиться и переждать приступ, но ноги словно сами собой шагали вперёд. Когда в голове слегка прояснилось, я вдруг обнаружила, что заблудилась. Вот уж не думала, что в родной академии такое вообще возможно.
В какой момент я свернула не туда?
И зачем вообще зашла в этот полутёмный тупичок?
Внезапно раздался скрип и впереди, выпустив полоску тусклого белёсого света, приоткрылась незамеченная мною до этого момента дверца.
Меня потянуло туда словно магнитом.
Чтобы пройти в низкий проём, пришлось согнуться в три погибели.
Едва я перешагнула порог, как странное состояние отпустило меня. В голове моментально прояснилось.
Я встала, как вкопанная, со страхом и изумлением оглядывая странную обстановку.
Тесная круглая комнатушка с неожиданно высоким потолком. Да что там! По правде говоря, я вообще не видела потолка. Вместо него далеко вверху грозовой тучей клубилась тьма.
А тусклый свет, который я видела снаружи, шёл от небольшого полукруглого окна, за которым беспрерывно двигались белёсые облака. Стекла, кстати, тоже не было.
Если бы я не попала сюда только что из коридоров академии, то пребывала бы в полной уверенности, что оказалась в какой-то старинной башне. Об этом говорило отсутствие углов, сырые шершавые стены и каменистый пол.
Из мебели имелся один только стул.
На нём сидела старуха.
Глава 3
Поначалу я приняла её за хорошо сохранившуюся мумию. Застывшее лицо с распахнутыми неподвижными глазами и приоткрытым ртом никак не могло принадлежать живому человеку.
Вот только её руки, вопреки логике, беспрерывно двигались. Да так быстро, что я с трудом могла уловить их движение взглядом.
Пальцы проворно бегали по чёрной нити, заставляя её каким-то образом менять цвет на серебристо-белый!
Но, по правде говоря, это было далеко не самое странное.
Начнём с того, что нить вытягивалась из шевелящейся под потолком тьмы, сама собой скручивалась и наматывалась на кружащуюся в воздухе заострённую катушку (в голове почему-то само собой всплыло слово «веретено»), а от катушки спускалась к рукам жуткой бабуси. Там нить моментально выцветала и уходила в окно. Причём процесс не прерывался ни на секунду.
Сказать, что я была в шоке – это ничего не сказать.
Я снова и снова оглядывала комнату, словно надеялась, что она исчезнет, сменившись привычной обстановкой.
Комната не исчезла.
Зато