– И собак, – добавил Вик, уже открывая водительскую дверцу.
И действительно, огромный бело-рыжий зверь на всех парах нёсся на них через парк, треща сухими сучьями, а следом кубарем катилось нечто маленькое, чёрное и лохматое.
– Боня, стой! – дуэтом закричали Галицкие.
Но разогнавшийся Бонифаций не смог бы притормозить, даже если бы захотел, и Климу не оставалось ничего другого, как круто развернуться, чтобы ошалевший от счастья пёс не врезался в него. Маленький Саша, вцепившийся в русую шевелюру брата, громко заорал – больше от радости, чем от испуга. Тут же пронзительно отозвался младенец в коляске у Евы, гулко загавкал Бонифаций, вторя ему, залился лаем смешной мохнатый пёсик. Мамочки кинулись к малышам, собаки обступили Клима, который с хохотом отбивался от них одной рукой, второй крепко держа за ногу младшего брата, а тот звонко хохотал, глядя на всю эту катавасию сверху.
– Ну, это надолго! – сказал Виктор сам себе, сел в машину и поехал дальше.
Тихо подкатив по окружной к гаражу, который прятался в глубине двора за главным зданием, он достал из машины свой рюкзак, затем сумку Клима и, взвалив двойной багаж на плечи, направился прямиком в левый, хозяйский флигель. За четыре года дружбы с Тобиасом он бывал тут столько раз, что чувствовал себя почти как дома.
Главная разница между имением Кауницев и Эрхарт-холлом состояла отнюдь не в величине: эту разницу звали Кларком.
– Рад приветствовать, Виктор! – старый дворецкий возник в проёме задних дверей, едва гость ступил на каменное крыльцо.
– Добрый вечер, господин Кларк! – Вик церемонно поклонился, при этом весело блеснув глазами.
Между ним и дворецким, а также между Климом и дворецким сложились весьма нестандартные отношения. Старый слуга был единственным человеком в княжеской усадьбе, которого ребята звали господином. При этом Кларк звал их просто по именам, что с его стороны было высшим проявлением фамильярности… и сердечности: видимо, друзья его любимчика Тоби занимали особенную строку в «табели о рангах».
– Клим тоже приехал, – бойко доложил Вик. – Я отнесу вещи наверх?
– Комната в вашем распоряжении, – милостиво кивнул дворецкий.
Гостя у Кауницев, ребята предпочитали селиться в одной комнате, хотя вполне могли претендовать на личные апартаменты, особенно теперь, когда стали считаться родственниками хозяев: сначала Аглая вышла замуж за Рауля, затем Ева – за Тобиаса. Однако они виделись куда реже, чем обоим хотелось: Клим учился на архитектора всё там же, в Калининграде, а на каникулах работал на стройках, причём всегда выбирал, где подальше и посложнее. И для первого, и для второго имелась одна причина, о которой юный Галицкий говорить не любил, а его друзья участливо молчали.
И вдруг с этой самой причиной Виктор столкнулся нос к носу по пути на второй этаж. Она спускалась по лестнице, грациозно приподняв край длинного шёлкового платья, мягко облегающего великолепную фигуру.
– Виктор! –