– Дальше вы знаете, – устало перевёл дух Крылов и откинулся на спинку стула.
Майор некоторое время смотрел на него. В голове сотрудника органов крутилось множество неуставных вопросов. Но физиономия и взор Крылова были так безмятежны, что Гусарский ограничился единственным:
– Вы осознаёте, что совершили преступление?
– Да бог с вами! – откликнулся Иван Андреевич. – Это всего лишь шутка. Шутка гения.
– Пишите ваш доклад, – сухо приказал майор, выложил на стол бумагу, карандаш и вышел.
…Подозреваемого оставили в одиночестве и под замком надолго. Несколько часов взаперти, без еды и сортира, кого угодно заставят пересмотреть свои взгляды. Не то, чтобы майор надеялся на мгновенное перевоспитание Крылова – просто не мог отказать себе в удовольствии поставить «преобразователя природы» на место. Когда отдохнувший и отобедавший Гусарский вернулся в допросную, первое, что бросилось ему в глаза, были разбросанные по столу листы бумаги. Он бегло просмотрел ближайшие. Там красовалась хрень с латинскими словами, формулами и корявыми рисунками. Для её дешифровки требовались знатоки.
– Вы можете дать пояснения по сути написанного? – спросил майор, не поднимая головы от листов.
Молчание было ему ответом.
Майор поднял глаза. На стуле изобретателя не было. За столом с лампой – тоже, меж тем это было второе и последнее сидячее место в кабинете. Никаких потайных ходов он не имел. В форточку пролезет разве что кошка, секции окна стальные и заваренные, восьмой этаж. И что это значит?..
Майор догадывался. Скорее всего, у мерзавца Крылова была какая-то очень серьёзная крыша, отчего его так долго взять не могли! Крыша из той же самой структуры! Значит, когда Гусарский ушёл на перерыв, кто-то из крышевателей тупо выпустил медика из кабинета и из здания!..
Всё это пахло служебным расследованием. Гусарского обвинят, что не усмотрел за задержанным!..
Майора замутило. Он бросился к форточке, распахнул её и жадно вдохнул холодный воздух. Ничего, он сейчас придумает, как оправдаться, только возьмёт себя в руки!..
В открытую форточку вылетела притаившаяся в уголке окна муха – наверное, последняя осенняя муха, не заснувшая ещё на зиму.
У гения в запасе было много