С такими вот мыслями, оставившими осадок, я поспешила уйти вниз. Пока была наверху, успела чуть понаблюдать за девушками. Только одна из них оказалась действительно красива: пышные локоны цвета спелой пшеницы, вьющиеся до пояса, грудь, так и норовившая выпасть из тесного корсета, подчеркивающего осиную талию, и тонкие черты лица, которые немного подпортили слишком пухлые губы. Честное слово, если б не этот отсталый мир, решила бы, что красотка закачала туда ботокс. Остальные девушки, которых я смогла рассмотреть, не отличались выдающимися внешними данными: кто-то симпатичный, кто-то – абсолютно среднестатистический. Единственное, что бросилось в глаза: они не были похожими друг на друга – высокие и низкие, стройные и полные, с разным цветом волос и глаз. Последняя вошедшая вообще была темнокожей с копной мелких кучеряшек, обрамляющих ее голову, словно шарик шоколадного мороженного. Судя по всему, поговорка «на вкус и цвет…» работает и в этом измерении.
Спину нещадно ломило, тело было еще совсем вялым после болезни, да и ранняя побудка энергичности не добавляла, и больше всего в данный момент мне хотелось прилечь и вздремнуть часик или два, но неугомонная София уже приготовила для меня список заданий на вторую половину дня – почистить и нарезать овощи на ужин, помыть посуду из столовой, натереть до блеска бокалы и приборы для сегодняшних гостей. Об отдыхе можно было только мечтать.
Кухарка снова пыталась разговорить меня, пока мариновала мясо, но я не настроена была откровенничать: в голове роилось слишком много вопросов, на которых нет ответа, а посему велик был риск проколоться на расспросах женщины и сказать что-то не то. Этот мир не больно-то и ласковый к «попаданкам» – никакими уникальными способностями меня не наделил, в великие спасительницы всея вселенной не зачислил, и принца на белом коне не вручил. Так что придется держаться пока за то, что есть, а там будем действовать по обстоятельствам.
Но как бы я не храбрилась, стоило только Софии уйти наверх, по щеке предательски скатилась слеза и капнула на разделочную доску, щербатую от частого использования. От жалости к себе и собственного бессилия хотелось выть в голос. Почему я? За что? Из почти журналиста в посудомойку, у которой за душой ни гроша! Я уже готова была разрыдаться, как на лестнице послышался топот.
– Кристина, лови!
В мою сторону полетело яблоко – спелое, румяное и слегка подбитое с одной стороны.
– Чего скучаем, красавица? – Джонас, свесившийся через перила, лучился энергией и бодростью, отчего стал раздражать меня еще больше.
– Спасибо. Работу работаю, – нехотя отозвалась я, помыла фрукт и осторожно надкусила. Сок так и прыснул в стороны, и я на мгновение зажмурилась от удовольствия. Все-таки что ни говори, но развитие