Сэм внимательно вслушивался в каждое слово Грешника, стараясь сдерживать баланс между страхом и спокойствием. Пока это ему давалось легко, и он марко (от неумения пользоваться пером и чернилами) делал на пожелтевших страницах какие-то зарисовки.
Грешник. – Вы, Сэмюель Дикенсон, сокращенно Сэм, он же Африканец в кругу друзей, являетесь исчадьем ада с самого своего рождения. Столь очерненных проклятых душ осталось небольшая горсть. Вы станете ценным кадром на службе Зевса.
what are they accusing me of?
Сэм все тем же внимательным взглядом, прервал болтовню Грешника, поднятым кверху блокнотом с надписью.
Грешник. – Не любите медлить!? Хорошо. Приступим сразу к обвинению. Вас обвиняют в жестокости, грязном общение с окружающими и убийстве матери, причиной которой и стали перечисленные выше факторы. 8 марта 2007 года она не смогла больше выносить свое проклятое отребье – тебя и в итоге покончила с собой, пытаясь прибрать к своим рукам и твою жизнь. У смерти был четкий приказ, оставить твою жизнь в теле ребенка, чтобы получить возможность насладиться твоим судом в полной мере. И вот ты здесь! Полностью созревшая душа, готовая к адскому суду.
it’s all a lie!!!
Вместо ответа, в голове послышался голос стен, издававший знакомый Сэму голос. Заигравшая песня ввела тело студента в сон, и он, не удержавшись закрыл глаза.
…Спит на подушке тигренок давно. Ночь на дворе и повсюду темно. Спи мой родной, засыпай побыстрей. Крепче укутай себя потеплей. В сказке ночной погуляй на коне. Сладостей съешь и домой поскорей. Утро придет, и ты станешь взрослей. Но, а пока сладких снов мой храбрец…
…
Дедушка. – Можно войти?
Хриплый голос старика проник в комнату внука.
После похорон матери прошло четыре часа. Все еще были одеты в траурные костюмы, а на лицах не унывала скорбь. Так, любящий своего единственного внука дедушка, являлся отцом его матери и ему было больнее остальных. Год назад он проводил в последний путь жену. Теперь единственная дочь (а спустя еще три месяца, при возвращении из магазина, остановится и его сердце).
Вся родня недоумевала над случившимся – убить себя и попытаться прихватить с собой свое дитя! Все, что известно последним видящим ее глазам – глупый мальчишка довел своим поведением мать до нервного срыва. Через пятнадцать минут произошло то, что произошло. В предсмертной записке было только три слова:
Прости меня, Боже
Никто тогда не понимал