Я присвистнул.
– Что за молодая женщина?
– Молодушка из кафе. Абсолютно респектабельная, хорошенькая, несколько анемичная и апатичная.
– И она является самой большой вероятностью?
– Я спрашиваю у вас, сэр, – сказал Тавернер. – Ей сейчас всего тридцать четыре года, а это опасный возраст. Она любит спокойную жизнь. А в доме живет молодой человек, учитель внуков. Он не воевал по причине слабого сердца или чего-то подобного. Они стали большими друзьями.
Я задумчиво смотрел на него. Несомненно, это была старая и знакомая история. Все перемешалось, как зачастую и бывает. А вторая миссис Леонидис, как подчеркнул мой отец, очень респектабельная женщина. Во имя респектабельности совершалось много убийств.
– Что это было? – спросил я. – Мышьяк?
– Нет. Мы еще не получили отчет от лаборатории, но доктор считает, что это эзерин.
– Несколько необычно, правда? Наверняка легко проследить, кто его купил.
– Не в данном случае. Это его собственное лекарство. Глазные капли.
– Леонидис страдал диабетом, – сказал отец. – Ему регулярно делали уколы инсулина. Инсулин выпускается в маленьких бутылочках с пробками из резины. Подкожной иглой протыкают резиновую пробку и набирают в шприц лекарство.
Дальше я догадался.
– И в бутылочке оказался не инсулин, а эзерин?
– Вот именно.
– А кто сделал ему этот укол? – спросил я.
– Его жена.
Теперь я понял, кого имела в виду София под «соответствующим человеком».
– Семья в хороших отношениях со второй миссис Леонидис? – спросил я.
– Нет. Насколько я понимаю, они почти не разговаривают.
Все постепенно прояснялось. Тем не менее старший инспектор Тавернер явно был этим недоволен.
– Что вам в этом не нравится? – спросил я его.
– Если она это сделала, мистер Чарльз, ей было бы легко потом заменить эту бутылочку на настоящую. Собственно говоря, если она виновна, не могу себе представить, почему она не совершила подобной подмены.
– Да, это действительно кажется странным. Там было много инсулина?
– О, да – и полные бутылочки, и пустые. И если бы она это сделала, десять шансов против одного, что доктор этого не заметил бы. Нам очень мало известно о посмертных признаках отравления человека эзерином. Но, как бы то ни было, он делал проверку на инсулин (на тот случай, если доза была слишком большой, или что-нибудь в этом роде) и поэтому, конечно, быстро обнаружил, что это был не инсулин.
– Создается впечатление, – задумчиво произнес я, – что миссис Леонидис или очень глупая, или, возможно, очень умная.
– Вы хотите сказать…
– Что она могла рассчитывать на то, что вы придете к такому выводу: никто не смог бы поступить так глупо, как поступила она. Какие еще варианты? Есть другие… подозреваемые?
Старик тихо произнес:
– Практически