Валентиновка, далее нигде. Владислав Кетат

и сфоткали лицо в анфас, в три четверти и в профиль, а потом то, что получилось, распечатали на каком-то огромном принтере. Короче, когда я увидела то фото из рекламы рядом со своим, меня чуть кондратий не хватил. Ощущение было просто дикое, даже острее, чем тогда в кафе, когда я эту грёбанную листовку нашла… Представляете, лежат на столе две фотографии абсолютно одинаковых людей, один из которых ты сам, а другой – хрен знает кто! Я, кстати, спросила, кто это такая на фотографии, на что мне фотограф, Артур, кажется, ответил, что он точно не знает, но вроде как это какая-то там старая французская актриса. Заказчик – парфюмерный бренд, название которого я благополучно забыла, вроде как наш, но косит под французский, и, чтобы не платить права на использование образов реальных французских актрис, ищут похожих на них женщин… Лихо, да? И я в это говно поверила! Ещё подумала, что это неплохой ход – подобрать для рекламы людей, похожих на звёзд, пусть даже которых уже никто не помнит… дура, блин…

      Из колонок раздался сначала звук падения какого-то тяжёлого предмета, а затем тихие непечатные ругательства рассказчицы. Олег улыбнулся её непосредственности и снова потянулся за сигаретами.

      – Извините, я тут книгу случайно уронила, – смущённым голосом произнесла невидимая Лена из магнитофона, – пропади она пропадом, эта книга, вернее, её автор… ну ладно, об этом потом… короче, на чём я… а, ну да, на фотографиях. Так, значит, распечатали мои фотографии, сравнили, поняли, что я на неё, на эту актрису французскую, похожа, как Ленин на партию, и все сразу вокруг меня забегали, засуетились, будто я – священная корова какая-то… Потом ко мне подошёл Артур, который до этого куда-то бегал с моими фотографиями, и сказал, что отправил мои фотографии заказчику, и если заказчик согласует, то надо будет провести нормальную фотосессию, а может, и не одну, но это надо будет делать в другом интерьере, при другом освещении и в другой одежде – фэшн-сессия, короче… В общем, он ещё много чего говорил, этот Артур, но смысл был такой, что на сегодня всё закончилось, всем спасибо, все свободны. Я спросила: что мне теперь делать? Он ответил: ничего, ждите, вам перезвонят, если что. Я уже собиралась уходить, но Артур позвал девушку – экономиста Свету – и сказал, что надо заключить договор на ту съёмку, которая была сегодня. Я была, конечно, приятно удивлена, что мне заплатят, и спросила, нельзя ли сделать всё без договора, но на меня посмотрели, как на больную и сказали, что у них так не принято. Договор я, конечно, подписала – хорошо, что паспорт был с собой, – и получила на руки – внимание! – десять тысяч рублей! И это за полтора часа сидения на попе в тёплой студии с кофе и плясками с бубном вокруг меня! Нормально, да? Вот и я решила, что нормально, и пошла домой…

      Монолог вновь прервался, и стал слышен появившийся недавно жужжащий звук какого-то электрического прибора. Потом послышались удаляющиеся шаги, резкий хлопок, в котором однозначно угадывался звук закрывающейся форточки, и жужжание прекратилось.

      – Пардон, –