Третья. Агата Кристи

можно было купить еще и газеты, табачные изделия, а также сласти. В лавке, торговавшей шерстью, безусловно самой аристократичной среди местных торговых заведений, две седовласые строгие дамы заведовали множеством полок с мотками ниток для вязания всех расцветок и сортов и с разнообразнейшими выкройками и альбомами фасонов для вязаных изделий. Отдельный прилавок был отведен под ручную вышивку. В недавнем прошлом бакалейная лавка ныне величала себя «супермаркетом», подтверждая право на это пирамидами проволочных корзин и ослепительных картонных коробок со всяческими хлопьями к завтраку или стиральными порошками. По стеклу маленькой витрины маленького ателье кудрявыми буквами было написано «Лила», а выставка мод за стеклом ограничивалась одной французской блузкой с ярлыком «последний крик», синей юбкой и джемпером в лиловую полоску с ярлыками «не в ансамбле», словно брошенными туда небрежной рукой.

      Все это Пуаро рассматривал с отвлеченным интересом. Улица включала также выходящие на нее фасадом небольшие особняки, от которых веяло архитектурной стариной. Некоторые сохранили в чистоте стиль второй половины XVIII века, но большинство щеголяло викторианскими усовершенствованиями – верандой, эркером или крохотной оранжереей. Два-три подверглись косметической операции, делая вид, что они совсем новые и горды этим. С ними соседствовали прелестные деревенские домики, хранившие дух старины, хотя одни и приписывали себе лет на сто больше своего реального возраста, зато другие были абсолютно подлинными, и более поздние удобства, вроде водопровода и прочего, тщательно маскировались.

      Пуаро неторопливо шествовал по улице, переваривая все увиденное. Если бы его нетерпеливая приятельница миссис Оливер увидела его, она бы тут же потребовала объяснения, почему он мешкает, когда дом, куда он направляется, расположен в четверти мили от деревушки. Пуаро ответил бы ей, что проникается местной атмосферой, что подобные вещи иногда оказываются крайне важными. Улица кончилась, и пейзаж сразу изменился. Вдоль одной стороны шоссе, несколько отступив от него, тянулся ряд новых муниципальных домов – перед каждым зеленел газон, и у каждого дверь была выкрашена в свой цвет, дабы внести веселую ноту в их единообразие. За ними в свои права вновь вступали поля и луга, расчерченные живыми изгородями, среди которых кое-где виднелись «загородные резиденции», как они значились в списках агентов по продаже недвижимости, окруженные собственными деревьями и садами, хранящие вид сдержанной обособленности. Впереди по шоссе Пуаро углядел здание, верхний этаж которого, вопреки обычному стандарту, нес на себе странное полушарие, видимо надстроенное не так давно. Без сомнения, это была Мекка, к которой он устремлял свои стопы. У калитки красовалась табличка с названием «Лабиринт». Он оглядел дом. Самый обычный, построенный, видимо, в начале века, не поражающий ни красотой, ни безобразностью. Заурядный – такой эпитет, пожалуй, подходил ему больше всего. Сад радовал взгляд больше дома и, несомненно, в свое время служил предметом неусыпных забот и внимания, хотя теперь и носил следы некоторого запустения. Впрочем, газоны