Официально немцы не считались и не считаются «иностранными иммигрантами» – они въезжают в «свою страну» и получают немецкий паспорт практически по прибытии. Однако на деле представители немецких этнических меньшинств, из поколения в поколение жившие в «немецком культурном пространстве» Восточной и Юго-Восточной Европы и устремившиеся в ФРГ после войны, отвечают критериям миграции10. Интересно, что в послевоенной ФРГ существовало различие между официальным и «народным» восприятием этого потока: официально страна приняла немецкое население, в народе же новых соотечественников долгое время называли по месту их бывшего проживания: поляками, чехами, пренебрежительно объединяя беженцев и депортированных прозвищем «рюкзачные немцы».
Организационно они никак не соприкасались с иностранными иммигрантами: для управления их делами в те годы было создано специальное министерство. Поток «рюкзачных немцев» пошел в страну сразу после Второй мировой войны. В соответствии с Потсдамским договором Германия принимала немецкое население, депортированное с территорий, отошедших к восточноевропейским странам. В послевоенные десятилетия в страну въезжали как остатки немецкого населения из былых восточных областей рейха, так и издавна проживавшие компактно в Восточной и Юго-Восточной Европе немецкие этнические меньшинства, такие как, например, зибенбюргские саксы или банатские швабы. Они переезжали уже не потому, что их вытесняли или даже насильно изгоняли, а по экономическим причинам или же ради воссоединения семей. «Советские немцы» прибывали в ограниченном числе, причем это были, как правило, меннониты и баптисты. Однако после развала СССР постсоветские немцы хлынули в ФРГ широким потоком. Среди них доминировали былые сельскохозяйственные колонисты немецкого происхождения, селившиеся в XVIII в. преимущественно в Поволжье, а в годы Великой Отечественной войны интернированные в Сибирь и в республики Средней Азии.
Поток немецкого населения из постсоветского пространства шел из сельских местностей, из областных центров, в лучшем случае из столиц бывших союзных среднеазиатских республик, он был разбавлен русскими, казахскими, киргизскими и иными «членами семей» и качественно отличался от немецких этнических меньшинств, въехавших в Германию до них. Этому потоку, не обладавшему такими ярко выраженными культурно-этническими корнями, как, например, у судетских немцев, было присуще стремление не просто интегрироваться, а даже раствориться в современном немецком обществе, стать «такими же, как здешние немцы». Однако, как это ни обидно для них, именно их в народе до сих пор зовут «русскими» и именно эта группа, хоть и отдельной графой, присутствует во всех статистиках, посвященных иммиграции. Возможно,