– Меня зовут Мэрилин Кекссизюмо.
– М-м-м-м-м? – вопросительно промычал Адам, намекая на последнюю букву в фамилии.
– Не, Кекссизюмо, – медленно проговорила свою фамилию Мэрилин, сексуально округлив рот и сделав паузу в конце.
– А-а-а-а, очень приятно, Адам Нисчемпирожок.
– Я три года изучала русский язык в университете, – вероятно, для солидности уточнила журналистка, – а у вас странная фамилия.
– Ну конечно, – согласился Забодалов, – страннее некуда. Вот хотел недавно поменять на Пирожоксхреном, не разрешили, не бывает, говорят.
– Да, – сочувственно закивала головой Кекссизюмо, – с правами личности у вас в стране пока не все в порядке, но я уверена, что это временные трудности.
– Далеко не в порядке, – пытаясь синхронно с ней кивать головой, сказал Адам, – зато с чувством юмора у нас проблем нет.
– Я уже об этом слышала, но в нашей группе я отвечаю за права человека, а за чувство юмора отвечает Симпсон.
– Гомер? – обрадовался Забодалов.
– Нет, Крис.
– Жаль, но все равно было очень приятно с вами побеседовать.
Адам уже хотел идти, но вдруг как током его пробила замечательная мысль. Он увидел, что по коридору к ним направляется заведующий лабораторией профессор Массовиков, руководящий по совместительству самодеятельным больничным хором. Как большинство людей, не имеющих ни слуха, ни голоса Адам очень любил громко петь и уже давно собирался записаться в это сообщество любителей пения, но сейчас это стало действительно актуально – в больнице все знали о любви начальства к участникам самодеятельности. Можно сказать, что весь коллектив делился по принципу – поет или не поет, и первые всегда имели отпуск летом, бесплатные профсоюзные путевки на курорты и в стародавние времена освобождались от субботников.
– Йес, – сказал Забодалов, радуясь неожиданно пришедшей мысли.
– О, у вас хорошее произношение, – сказала Кекссизюмо, и они оба посмотрели на идущего по коридору Массовикова. Профессор шел не спеша и задумчиво ковырял в ухе разогнутой канцелярской скрепкой.
– Ой, это что он такое делает, – с удивлением спросила Мэрилин.
– А это наш профессор проводит эксперимент по прямому массажу мозга. Уже почти доказано, что производительность повышается в разы, но вам я повторять это не советую…
В это время Массовиков извлек из уха нечто похожее на суповой набор, ловко подцепил его ногтем и выверенным щелчком отправил в пространство. Но на этот раз пространство оканчивалось скучной стеной, разбавленной доской почета десятилетней давности, поэтому свой стремительный