Перелистывая страницы книги «Паруса “Вислы”», написанной первым председателем клуба «Висла» Валентином Петровичем Брянским и изданной в Иркутске в 2009 году, я обнаружил его статью «Поэзия перевода» и счёл, что отрывок из этой статьи станет самым подходящим вступлением к моему переводу книги и одновременно благодарным воспоминанием всем тем «вислянам», принявшим активное участие в переводе этой прекрасной книги. Ведь и этот первый, может быть, не совсем умелый перевод подвигнул меня закончить всё-таки начатое ими дело.
Ещё в кружке М. Бушман, едва научившись читать и работать со словарём, мы увлеклись переводами: всем не терпелось побыстрее сказать своё слово в изучаемом языке. Каждый выписывал по почте какой-нибудь журнал, немало их было и в библиотеке: всем нравился «Юмор в коротких штанишках» из «Шпилек».
Как-то Александра Никифоровна Гранина принесла на занятие кружка толстую книгу в светлом матовом переплёте. Мы не сразу поняли, что означает «Błękitny trop» Bolesława Mrówczyńskiego, но, когда выяснилось, что это художественное произведение польского писателя-варшавянина о Яне Черском, всем немедленно захотелось прочесть его, однако пугал объём книги. И тогда Мария Яновна предложила коллективно перевести её на русский язык (а такого перевода ещё не было), а уже потом прочесть книгу. Был составлен перечень глав и фамилий «переводчиков», получил свои главы, и я с женой. Когда подошла наша очередь переводить, я не удержался и одним залпом «проглотил» книгу.
Оказывается, А. Н. Гранина была лично знакома с писателем, помогала ему собирать материалы о сибирском периоде жизни и деятельности замечательного учёного, была у него в гостях, вела обширную переписку.
Знакомясь с романом, мы загорелись желанием поближе познакомиться и с автором, вся жизнь которого была наполнена политической и общественно-просветительской деятельностью.
Выходец из бедной крестьянской семьи, Болеслав Мрувчинский рано познал тяжёлый труд, но, одарённый от природы, уже в школьные годы он проявил свой организаторский талант в создании школьного краеведческого музея. Он первый организовал в Польше передвижные библиотеки, был инициатором создания промышленного университета. Забывая о собственных интересах, Мрувчинский всегда был там, где труднее, открывая людям путь к знаниям. Интернационалист и патриот своей родины, в годы фашистской оккупации писатель много раз подвергался смертельной опасности в своей деятельности подпольного характера, был узником концентрационного лагеря, из которого в конце концов бежал. В день освобождения лагеря от немецко-фашистских захватчиков он въехал в родной город на советском танке.
После освобождения страны Мрувчинский активно включается в общественно-просветительскую работу, принимает участие в работе Конгресса науки, который назначил комиссию по организации Польской академии наук.
Он поздно начинает свою литературную деятельность, только в 50 лет, а его первый роман был издан в 1954 году, но в последующем число его произведений достигло двух десятков, а тиражи превысили миллион экземпляров. Особенностью романов Мрувчинского является то, что их действие развёртывается во многих странах, охватывая различные исторические эпохи, главными же героями выступают поляки, проявляющие стойкость характера и мужество в борьбе за свободу. Среди них – ботаник Мариан Рациборский на Яве, инженер Малиновский – строитель железной дороги в Перу, исследователь Сибири Ян Черский и многие другие.
С писателем завязалась оживлённая переписка, результатом которой явилось его согласие на перевод и издание книги «Błękitny trop» о Яне Черском на русском языке. А уже вскоре Мария Яновна сложила наши обработанные переводы толстой стопкой и сдала их в переплёт. В таком виде они ждут где-то до сих пор своего часа…
Александра Никифоровна постоянно писала статьи о Черском. К 95-летию со дня его первого маршрута в Тункинские и Китойские гольцы она посвящает свою статью «Жизнь – подвиг», к 125-летию – статью «Жизнь, отданная науке» и другие. Но наиболее полно своё отношение к большому учёному она проявила в научно-библиографической работе, изданной в виде отдельной книги.
I. Боевое крещение
От Иртыша тянул холодный осенний ветер. Шимон Токажевский, ещё не старый человек, но сохраняющий в себе что-то патриархальное благодаря длинной и старательно ухоженной бороде, обвёл окрестности взглядом: повсюду расстилалась совершенно плоская степь. Ближе стлались по ней пожелтевшие, слегка увядшие травы, дальше в однообразном монотонном покрове серо-коричневого цвета уже не улавливалось желтизны. Только на горизонте несколько менялся пейзаж: призрачно, словно сотканные из паутины, там вырисовывались киргизские юрты.
– Как всё это мне знакомо! – вздохнул он. – Семь лет человек здесь хлопотал, и снова его нелёгкая принесла…
Он задумался, глаза начали бесцельно бродить по спинам людей, шагающих