Кроме того, что в данном случае речь идет об инициативной акции собрания в деле консолидации нации, привлекает внимание обращение к Временному правительству, в котором Россия признается свободной страной (хотя еще и не республикой), от которой стоит ждать удовлетворения законных прав (они пока не конкретизируются) украинского народа[92]. В таком же духе (в одних случаях более категорично, в других несколько умереннее и осторожнее) были выдержаны и другие послания от различных украинских кругов из многих мест с Украины и украинских (можно сказать – диаспорных) организаций, коллективов Петрограда и Москвы, ряда городов из российских губерний[93].
Уже 9 марта Центральная Рада обратилась к украинскому народу с пламенным призывом воспользоваться возникшей ситуацией для реализации национальных идеалов, для внедрения в жизнь новых общественно-политических устоев. «Упали вековые цепи, – говорилось в документе. – Пришла воля всем угнетенным людям, всем угнетенным нациям России. Пришло время и твоей воли и пробуждение к новой, свободной творческой жизни после более чем двухсотлетнего сна.
Впервые, Украинский тридцатипятимиллионный народ, ты будешь иметь возможность сам за себя сказать, кто ты и как хочешь жить как отдельная нация. С этого времени в дружной семье вольных народов начнешь сам себе ковать лучшую судьбу»[94].
Несмотря на то, что из конкретных ближайших целей объявлялось только введение украинского языка в образовательный процесс всех уровней, Центральная Рада в общих чертах ориентировала нацию, как полноправный субъект, на самостоятельные созидательные действия, что, естественно, предполагало и новый уровень отношений со всеми другими народами, в том числе и русским.
Все слои населения призывались к спокойствию, поддержке нового строя и национальной организации.
Возникнув как общественно-политический координационный центр, Центральная Рада стала потенциальным источником национальной власти. Без колебаний она оперативно приступила к организации своих органов на местах – губернских и уездных Рад, войсковых Рад.
Возникала потребность в безотлагательной выработке политической платформы как отправного пункта и перспективной стратегии. Исполнение такой миссии с первого же дня связывалось с возвращением в Украину со ссылки (после Симбирска и Казани с конца 1916 г. это была Москва) выдающегося