Колено Иудино традиционно было связано с символом льва. В связи с тем, что впоследствии колено Иуды стало наиболее могущественным среди древнеизраильских родов как в древней Иудее, так и среди евреев Нового времени, сохранились в вариантах произношения и в переводах слова «лев» синонимичность его с понятием «Иуда» (Иегуда).
В ветхозаветную эпоху словосочетание «Лев Давида» стало титулом Мессии. Во Второй книге Ездры говорится о фигуре льва и приведены слова: «Это – Помазанник, сохраненный Всевышним» (3 Езд. 12,32). В христианской традиции зачастую лев является одним из символов Христа. Лев Иуды упоминается в Откровении Иоанна Богослова (Отк. 5:5): «И один из старцев сказал мне: не плачь, вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей её».
Андрей строил свою столицу как «ковчег спасения» – Новый Иерусалим, где соберутся праведные, подвластные новому Давиду.
Впоследствии сакральный смысл Московского Кремля станет «воспоминанием» о замысле князя Андрея, знаком «возрождения» его в великой миссии «князей Владимирских».
Богородица, князя прогони…
Эта миссия была абсолютно тотальна. В центре нее – царь, непосредственно предстоящий Богу. А значит, он изначально враждебен любым притязаниям Церкви на независимость. И именно в этом ключе стоит рассматривать войну Боголюбского с Новгородом. Ведь он был, своего рода, теократической республикой, во главе с архиепископом, а вовсе не «торговой олигархией», каковой его всегда стремилась представить Московская пропаганда.
Владыка являлся верховным арбитром по отношению к иным выборным магистратурам, ведь он единственный избирался пожизненно. Причем процедура предусматривала механизм, при котором «глас народа» сочетался с Волей Божьей. Вече выбирало трех кандидатов. Но решающий голос предоставлялся Господу. Жребии с именами кандидатов клали на престол собора Святой Софии. И тот, который вытягивали после литургии, и определял того, кто займет Новгородскую кафедру. В сфере светских полномочий архиепископа были дипломатия, а также контроль над торговлей и землепользованием. Он мог не только принимать участие в вече, но и созывать его. Распоряжался внушительными земельными владениями и даже располагал собственными вооружёнными силами – «владычим полком».
Через год после разгрома Киева суздальская рать (это снова была коалиция князей, хоть и не такая большая) явилась на берега Волхова. Причем, что характерно, богобоязненный князь Андрей оба похода осуществлял Великим постом, когда сие на Руси было отнюдь не принято. То есть киевская и новгородские операции проводились с особым цинизмом. Или же, исходя из сознания своей высшей роли, не обусловленной никакими общими нормативами.
Но на этот раз он был наказан. Ратью снова