Он трогается с места, возвращая внимание дороге, я растерянно смотрю в окно. Не знаю, как реагировать на эти слова. С одной стороны, вроде бы сказано дружески, с другой… С чего он вообще завелся-то? Подумаешь, сходила в клуб с подругой.
– Между прочим, Дашка – дочь Морозова, – говорю зачем-то.
Словно это может как-то ее обелить в глазах Дениса. Он вздергивает брови в удивлении.
– Депутата Морозова? – уточняет у меня.
– Да. И папа не против нашей дружбы.
Дэн усмехается, но не комментирует, хотя я догадываюсь, о чем он думает. Наша с Дашей дружба позволяет папе контачить с Морозовым, возможно, у них есть общие дела. И поэтому отец закроет глаза на некоторые Дашкины косяки, которые не простились бы другим.
– В любом случае, не давай собой пользоваться, – произносит он, я хмурюсь, но не отвечаю.
Дэн мыслит какими-то своими категориями. Он просто не знает Дашку, сложил мнение из мимолетной встречи. А я уверена в ней на все сто. Она никогда не предаст.
Минут через пять тишина начинает давить. Я ищу в голове нейтральные темы, но ни одна не кажется подходящей. Такое ощущение, что Дэн перевернет любую на мое внезапно аморальное поведение.
Я бросаю на него быстрый взгляд и отворачиваюсь к окну. Все-таки непонятно, почему он так вспылил? Учитывая, как равнодушно он со мной поздоровался вчера дома, поверить в то, что я ему дорога, вряд ли смогу. Значит, из-за отца? Думает, тот рассердится?
Скорее всего, его раздражение связано с тем, что мы встретились – доходит до меня. И если бы я вляпалась в неприятности, а отец узнал, что Дэн просто уехал, он бы его по голове не погладил. Дэн слишком зависит от отца, по всей видимости. Настолько, что бросил Дашу и везет меня домой. Эта мысль не слишком радует, уж кем-кем, а обузой быть я не хочу.
– Почему ты не осталась в Москве? – очередной вопрос от Дэна, и я опять теряюсь. Вроде бы ничего такого, но он уже приложил меня несколько раз на вполне безобидных темах. – Там ведь больше возможностей, жизнь кипит. Самое то для молодой девушки, разве нет?
Он кидает быстрый взгляд, который я ловлю и снова не выдерживаю, отворачиваясь. Мне сложно дать ответ на этот вопрос. По крайней мере так, чтобы человек им удовлетворился. На самом деле эти пят лет обучения дались мне сложно. Очень сложно. Это ведь было решение отца – он хотел, чтобы я получила образование, и сразу сказал, что максимум поможет поступить, учиться я должна сама.
Для меня это был гром среди ясного неба, и вовсе не из-за учебы, она как раз не пугала. Я жутко боялась жить одна. Когда отец забрал меня, он несильно занимался моим воспитанием. В нашем доме были няньки, кухарки, домработницы, репетиторы (он решил, что я буду проходить домашнее обучение) – но не было отца.
Он появлялся поздно вечером, и далеко не всегда в детстве я дожидалась его, засыпая то в гостиной, то в кабинете. Все вокруг возились со мной, улыбались, были ласковы и внимательны