Женщина-спасение
Женщина-спасенье, как якорь в степи,
клетка с кормушкой,
из которой живым не уйти,
оседлость в конце пути,
когда нет больше сил
встать и идти.
Прощенного воскресенья,
отпущенные грехи
тому, кто верит в мечту,
в то, что она спасет,
коль на штурвале рука
весь век не устает.
Тихих слов-мотыльков метанье
дарит надежды луч,
подпорками мирозданью,
тень уюта дают воздаянием.
И прочее есть на свете,
что и не снилось нам
в общих; вещих и тесных,
посланных всех нам снах.
Тату
Ты вписан в мою судьбу
несмываемым тату,
на моем, как колокол,
гулко стучащем сердце.
Сквозь тебя я на мир смотрю.
Ты – мысль моя и взгляд,
и нелепости привкус
В беседе.
Между нами – табу преград,
А в огне брода нет.
Потому…
Мы сидим на берегу.
Каждый берег крутой —
Подо мной – один,
Под тобой – другой,
Но мы смотрим
друг на друга.
Полночный флот
Бродить по воде, не замочив ног,
кто не пытался, так и не смог.
И я не пытаюсь, а просто брожу:
по лужам, не покоряясь дождю.
Который хлещет; по спинам, плечам,
прочь гонит с улиц, под замок по домам.
Как торгашей из храма – прочь,
чтоб не мешали городу встретить ночь.
Как старый театр, он развернет своих
декораций полночный флот.
В баталии схваток схлестнутся:
былое и затухающий день,
которому до утра дожить лень.
И равно реальны дома и тени,
И наши надежды и то, что узрели.
Штрих-коды дат
Звучание имен,
штрих-коды дат рождения:
От самого рожденья до конца.
Пределы личности очерчены до срока,
но и вместилище иных имен,
в пересеченьях Судеб
и судьбоносных встреч
продляет их века,
вмещая сотни жизней,
что дарит им мечта.
Химер твердыни
зрит Китайская стена
и многое, что ныне – просто чудо!
В том круге, предначертанного свыше,
всё, что дотла сгорело – всё в памяти живет!
Подаренных цветов не увядает свежесть
через годы.
Смех юности – извечным
камертоном поверяет
звучанье подлинности дня,
сарказма скрежет отвергая
даже в лихие времена.
Сквозняк
Какой сквозняк
ворвался из Вселенной!
Скорее форточку закрой!
Но дом-не каменные стены…
а мы с тобой вдвоём.
Захлопнутая дверь
не отсечёт нас от беды.
Ты почитай мне на ночь,
милый,
свои забытые стихи.
Как оберег, обряда тайна —
на