А сейчас, впиваясь в губы Ника с всё возрастающей жаждой, я чувствовала себя настолько живой, как никогда раньше. Цельной.
Его губы были очень горячими, и с каждым новым движением огонь внутри всё распалялся. Мои пальцы утонули в густых волосах, а ладонь Ника легла мне на шею, притягивая еще ближе. И когда наши языки сплелись в диком танце, я нехотя отстранилась.
Парень непонимающе посмотрел на меня, потом смутился, густо покраснев.
– Прости, не стоило мне делать этого.
– Нет, это ты меня прости. Обычно я так не набрасываюсь на парней, просто… много всего произошло.
Ник отстранился и вернулся на свой стул, к моему внутреннему неудовольствию.
– Я понимаю. Тебе нужно отдохнуть, а потом принять душ. Позже, надеюсь, ты захочешь рассказать мне правду.
Его взгляд скользнул по моему запястью и задержался на порезах и шрамах. Заметив это, я стыдливо убрала руку под покрывало и кивнула.
Уходя, парень погасил свет в гостиной, но рассветное солнце всё равно скоро начнет пробиваться через тоненькие шифоновые занавески. Я отвернулась к спинке дивана и задумалась.
Нужно обязательно вернуться в лес, и в самое ближайшее время. Найти свой наруч и стилет, а то без них я чувствую себя беззащитной. А потом… Бежать?
Уже два явных знака в пользу этого решения. Но я не могу. Бежать легко, ведь можно даже не думать. Не пытаться что-то построить, хоть фундамент и шаткий. Не искать в себе смелости, чтобы бороться. Просто ехать туда, куда глаза глядят, лишь бы выжить.
Всегда это казалось верным. Даже папа вбивал мне в голову, что важнее всего надежда возродить Красный Ковен. А без меня и возрождать будет нечего.
“Никогда не забывай свою кровь, Анаис. Никогда не забывай, кто ты.”
Будет ли смысл в этих словах, если я просто доверюсь инстинкту выживания? Я превращусь в тень, и никогда не стану той, кем могла бы стать.
Видимо, я задремала. А когда открыла глаза, в гостиную уже лилось яркое солнце. Недолго думая, я села на диване и выпила вторую порцию зелья от Венди. Еще раз помянула травницу добрым словом, и пошла искать душ.
Маленькая ванная комнатка обнаружилась почти сразу. Стоило лишь выйти из гостиной в просторный холл и свернуть направо. Прямо возле лестницы на второй этаж была неприметная белая дверь, открывшая мне путь в мир шампуня и геля для душа.
На всё про всё у меня ушло примерно двадцать минут, хотя отчаянно не хотелось прекращать это блаженство. Но, закутавшись в большое махровое полотенце, кем-то специально оставленное на стиральной машине, я вышла из ванной уже совсем другим человеком. От головной боли и рваной раны на голени не осталось и следа.
И сразу я столкнулась с Ником.
– Доброе утро, – промурлыкал парень, разглядывая меня с головы до ног. – Пока ты была в душе, заходила Венди Бэрроу. Она оставила твою одежду на диване. И просила передать, что предупредила Джона. Кстати, кто такой Джон?
Я чуть не пропустила его вопрос мимо ушей, потому что была занята разглядыванием