Психология искусства (вариант). Лев Выготский

быть с такой потрясающей силой показано потустороннее вмешательство. Невозможно представить себе положения, более реального и вместе более мистического в одно и то же время: здесь действие явно переступает межу, отделяющую смерть от жизни, свешивается на грань, это есть сама смерть – последняя черта, отделяющая жизнь от загробного, на этой черте происходит действие. Здесь взят момент невероятный: все эти люди – королева, Лаэрт – уже не здесь, они уже смертельно ранены, отравлены, в них нет жизни и на полчаса, они действуют здесь в удлиненную, растянутую, но именно в самую минуту смерти, умирания. Одно приближение к смерти создает отрешенность от мира и переносит душу за грань, а здесь взято состояние самой смерти, умирания: в минуту смерти, уже убитые, они делают свое посмертное дело. Гамлет особенно: пока у него еще нет намерения сейчас убить короля. Он уже убит[107], в нем нет жизни и на полчаса (удар нанесен раньше), смерть уже началась, он уже в смерти, в его руке очутился изменнический клинок, отравленный и острый. Лаэрта Гамлет ранил уже в смерти, уже будучи ранен сам. Последние полчаса жизни – это уже мертвецы, во власти смерти, делают свое посмертное дело, свое загробное, ужасное дело.

      Гамлет

      Как, и рапира с ядом? Так ступай,

      Отравленная сталь, по назначенью!

      (Закалывает короля)

      Пусть яд, отрава сделает свою работу. И отравленный кубок заставляет он его выпить. Все обращается против него – король умирает. Действие закончено. Лаэрт сыграл свою роль – он больше не враг Гамлету.

      Лаэрт

      Ну, благородный Гамлет, а теперь

      Прощу тебе я кровь свою с отцовой,

      Ты ж мне – свою! (Умирает)

      Гамлет следует за ним; теперь он уже там, здесь он уже все сделал и знает все. Он уже умер. «Все кончено», – говорит он.

      Гамлет

      Прости тебя господь.

      Я тоже вслед. Все кончено, Гораций.

      Простимся, королева! Бог с тобой!

      А вы. немые зрители финала,

      Ах, если б только время я имел, —

      Но смерть – тупой конвойный и не любит,

      Чтоб медлили, – я столько бы сказал…

      Да пусть и так, все кончено, Гораций.

      Ты жив. Расскажешь правду обо мне

      Непосвященным.

      Он уже знает все, он рассказал бы – бледным, дрожащим, немым свидетелям свершившегося, имей он время, – но let it be; он умер – I am dead, – Горацио расскажет все. Но Горацио, этот безмолвный зритель трагедии, зритель всех смертей, не хочет жить.

      Горацио

      Этого не будет.

      Я не датчанин – римлянин скорей.

      Здесь яд остался.

      Гамлет

      Если ты мужчина, Дай кубок мне.

      Отдай его. Каким

      Бесславием покроюсь я в потомстве,

      Пока не знает истины никто!

      Нет, если ты мне друг, то ты на время

      Поступишься блаженством.

      Подыши Еще трудами мира и поведай

      Про жизнь мою.

      (Марш вдали и выстрелы за сценой)

      Что за пальба вдали?

      Озрик

      Послам английским, проходя с победой

      Из Польши, салютует Фортинбрас.

      Гамлет

      Гораций,