Кумир. Юля Пилипенко

обнадеживала. В десять лет он решил стать пожарным, в тринадцать передумал, а к тридцати возглавлял одну из самых опасных преступных группировок в Москве. Видимо, детская тяга к пожарам иногда прорывалась наружу, потому что в середине девяностых борцы с организованной преступностью неоднократно обнаруживали сожженных заживо членов конкурирующих ОПГ. Игорь отчетливо знал, что Москва слезам не верит, зато она свято и безоговорочно верит в деньги, интеллект и жестокость. Он был мозгом и координатором, просчитывал наперед все шаги, чувствовал, кому можно переходить дорогу, а с кем достаточно просто договориться или элементарно купить. Сохранять позицию разумного нейтралитета удавалось не всегда, так как данная позиция присуща далеко не всем. Если в процессе передела имущества и власти лидеры преступных группировок ставили стандартную задачу «устранить», то Игорь ставил задачу «устранить жестоко и показательно». Безграничной изобретательности и жестокости, которую применяли Игорь и его «команда» в расправе над неудовлетворенными и врагами, позавидовали бы легендарные сицилийцы со своими «детскими» традициями из серии передачи шмоток и завернутой в них селедки, что означало, что бывший владелец данного одеяния давным-давно подкармливает рыб на дне великолепных итальянских озер.

      Структура ОПГ состояла из «пятерок», которые имели определенные функциональные обязанности. Встречались «пятерки» на секретных квартирах. Каждый заранее получал сообщение на пейджер, в котором указывалось место встречи. Если один из пяти не приходил, то остальные быстро покидали место сбора. В годы абсолютного криминального беспредела позволялось и допускалось все, но в то же время ничто и никогда не прощалось. Любой неверный шаг мог стоить жизни, любое предательство каралось смертью, а любая преданность считалась бесценной редкостью… впрочем, как и во все времена.

      Именно к преданным пацанам относились Жека и Колян. На «воспитание» к Игорю они попали практически детьми – детьми без будущего и без копейки в кармане, детьми голодными и готовыми на все. Ни один из них ни разу его не предал, не подставил и не заложил. Если они и подставляли, то лишь себя и исключительно ради спасения его шкуры, потому что количеству покушений на Игоря мог позавидовать великий реформатор Александр II, который бы нервно присвистнул, услышав число «17». Четыре пулевых ранения и три взорванных автомобиля были скромными абзацами на страницах его биографии.

      Игорь был человеком жестким и принципиальным, но в то же время отчасти традиционным. Он откровенно не любил ментов. Просто не переносил их на дух. Практически все люди страдают фобиями, маниями и недугами, так вот Игорь страдал ментофобией. Недуг быстро распространился на всех представителей его группировки. Время от времени болезнь обострялась, например в день рождения Жеки, который пацаны отмечали в дорогом ресторане «Ришелье». Мероприятие было закрытым и ментов не приглашали. Но они пришли. Целый наряд… еще и без подарка. То ли Игоря