Как ни странно, густые леса и множество цветов росли прямо на морене*, которая практически не перемещалась и не была затронута послеледниковыми преобразованиями. В городских садах персики и яблоки падали на отполированные ледниками скалы, а улицы были усыпаны моренным гравием. Я видел там валуны с ледниковой штриховкой* и бороздами, столь же невыветренные и впечатляющие, как те, что встречаются на высоте восьми тысяч футов и более над уровнем моря в калифорнийской Сьерра-Неваде. По всей видимости, гавань Виктория образовалась в результате эрозии при сходе ледника, и встречающиеся в ней скальные островки практически не изменились под воздействием волн с тех пор, как впервые оказались там в конце ледникового периода. На берегах гавани видны те же характерные борозды и штриховка, что и у недавно образовавшихся ледниковых озер. Общеизвестно, что море постепенно захватывает сушу благодаря непрерывному накату волн, однако этот регион так быстро обледенел, что береговая линия не была затронута этим процессом. Продвижение моря в сторону суши в послеледниковый период, вероятно, составляет лишь миллионную долю от того воздействия, которое оказал на местный ландшафт ледник за время последнего ледникового периода. Направление движения ледяного пласта, сформировавшего все основные черты этого чудесного региона, в целом было южным.
Из этого тихого маленького английского городка я совершил множество коротких походов – вверх по побережью до Нанаймо*, к заливу Беррард*, который в настоящее время является конечной точкой Канадской тихоокеанской железной дороги*, к Пьюджет-Саунд, вверх по реке Фрейзер* до Нью-Уэстминстера* и Йейла*, который расположен в конечном пункте судоходства, попутно наслаждаясь первозданной природой. Самым интересным регионом, с которым мне сложнее всего было расстаться, оказался залив Пьюджет-Саунд, знаменитый на весь мир гигантскими деревьями, растущими на его берегах. Он, словно рука со множеством пальцев, протянулся на сто миль из моря на юг от пролива Хуан-де-Фука к самому сердцу одного из самых великолепных хвойных лесных массивов мира. Все местные пейзажи прекрасны: извилистые, напоминающие реки ответвления залива изящно огибают бухты, мысы и отроги, врезающиеся то тут, то там в лазурную гладь похожих на озера расширений, усеянных островами и окаймленных высокими остроконечными вечнозелеными деревьями, вдвойне прекрасными благодаря отражению в воде.
При выходе из гавани Виктория открывается вид на Олимпийские горы, их зазубренные гребни и вершины высотой от шести до восьми