Отечественная массовая культура XX века. Арсений Замостьянов

простыми словами, на бодрый мотив, с обаятельными узнаваемыми героями. Михалков органически не терпит конфликтов с эпохой – и его нотации охотно воспринимаются народом, в котором не выветрился инстинкт самосохранения. Такой народ не раскачивает лодку, не расковыривает раны. Не секрет, что бесконечные нотации скучны, а Михалков – остроумный, энергичный жизнелюб, не терпящий «скучного жанра». И он пересказывает каноническую историю советской державы в стихах для детей, в цикле «былей», к которому примыкает и поэма «В музее В. И. Ленина». Пересказывает эмоциональными, даже страстными (и, разумеется, очень простыми) стихами. Так, что события 25 октября 1917 года нескольким поколениям советских людей представляются в первую очередь по кадрам эйзенштейновского «Октября» и по стихам:

      Рабочий тащит пулемет.

      Сейчас он вступит в бой.

      Висит плакат: «Долой господ!

      Помещиков долой!»

      Несут отряды и полки

      Полотна кумача,

      И впереди – большевики,

      Гвардейцы Ильича.

      Изначально рядом с Лениным в поэме присутствовал и его ученик Сталин – строки о нём вырезали в пятидесятые годы:

      В то время Сталин молодой,

      Настойчив, прям, и смел,

      На трудный путь перед собой

      По-ленински смотрел.

      И вот настал желанный миг,

      Желанный день настал,

      И руку верный ученик

      Учителю пожал.

      Согласно бьются их сердца,

      И цель у них одна,

      И этой цели до конца

      Вся жизнь посвящена!..

      …И здесь со Сталиным не раз

      Советовался он…

      Весь кабинет его сейчас

      В музей перенесён.

      Вот фотографии висят,

      Мы снимок узнаём, —

      На нём товарищ Ленин снят

      Со Сталиным вдвоём.

      Они стоят плечом к плечу,

      У них спокойный вид.

      И Сталин что-то Ильичу

      Тихонько говорит.

(1950)

      Советовался со Сталиным и сам Михалков – в дни работы над гимном СССР, в котором лучшая строка – «Союз нерушимый республик свободных» – принадлежит в большей степени Сталину, нежели Михалкову и Эль Регистану. «Я ему верил, он мне доверял» – формула взаимоотношений детского поэта и вождя. Думаю, в нашем случае это вполне естественное распределение ролей, которое не унижает ни писательской чести, ни государственного величия. Вот ведь как: без великого государства Сергей Владимирович Михалков не мыслит и своего художественного пространства. Увлечённые анархическими идеями литераторы с некоторой снисходительностью называют Михалкова «придворным поэтом». Такой подход с давних пор называется ёмко: либеральной жандармерией. Её апологетам не понять, что служение государству может быть самостоятельным выбором художника и порой этот выбор свидетельствует о мудрости и благородстве писателя куда больше, чем демагогия вечной оппозиционщины… Уникален по простодушной и неуязвимой логике патриотический цикл небольших детских поэм Сергея Михалкова – его былей, как он сам назвал этот новый литературный жанр. «Разговор с сыном», «Быль для детей», «Будь готов», «День Родины». Своя «Быль-небылица» была и у С. Я. Маршака. Этот рассказ о мерзостях дореволюционной