– А я-то думал, что это я безбашенный…
Окинув командирским взглядом всех своих, Мангуст повернулся к Ронину и гордо усмехнулся:
– Знай наших, салага… но за фишку спасибо. Должен буду.
Скинув парашюты, бойцы выхватили оружие и, переговариваясь лишь жестами, углубились в пещеру, активировав ПНВ. Услышав запах тухлятины, Ронин поднял кулак и обе группы тут же замерли, заняв круговую оборону, а сам он присел на колено. Он и без ПНВ видел кровь на скалах и на песке, но зачерпнул горсть, чтобы уточнить, насколько много её тут пролилось. Поняв, что более предостаточно, он так же понял где именно они и нарушил молчание:
– Это определенно не парадный вход…
– Питомник, если быть точнее…
Не пойми, откуда появившийся Ацтек тут же поймал очередь в грудь, в голову и тут же растворился в воздухе, появившись уже с другой стороны, снова тут же попав уже под шквальный огонь:
– Прекратить огонь!!!
Лишь один на него никак не отреагировал и даже не обернулся, именно перед ним Ацтек и появился:
– Слух не глаза, его не обманешь, так ведь?
Ронин – Слабо повторить, стоя лицом к лицу, без голограмм?
Ацтек – Лишний риск, слышал о таком… Инферно.
Услышанное определенно взбудоражило бойцов, которые, судя по их реакции, определенно уже слышали этот позывной, как и о том кровавом шлейфе, что за ним тянулся. Момент истины наступил, когда Мангуст, вспомнив о своем недавнем долге уже Инферно, сам убрал палец со спуска и остальным велел сделать тоже самое, помотав головой:
– Обломись, урод. Мы вместе пришли, вместе и уйдем…
Ацтек – А вот это навряд ли. Я тебе давал шанс, который ты заслужил в Фукусиме. Даже за кровь своего друга не стал мстить, ведь это была схватка двоих, и третьему там нет места. Но ты все равно пришел за мной, гребанная марионетка, ну что ж… сам напросился.
Десятки развешанных фонарей зажглись в определенном порядке по всей пещере, осветив в конце задний фон с сотнями тоннелей во всю высоту сколы:
– Знаешь, какая между нами разница, помимо прочего? За мной армия!
На крик вожака отозвались сотни рыков, которые тут же всполошились и вырвались из мрака тоннелей неудержимой толпой, черными волнами схлынув со скалы. Обернувшись, Мангуст опешил от увиденного:
– Мать честная…
Пацифист – Огонь!!!
Снова услышав давно забытый ужас, Инферно сам впал в бешенство и заорал от бессилия, глядя в хладнокровные глаза Ацтека:
– Ааа!!!
Казалось, он был так