Теперь, когда она была внимательна, ошибки быть не могло: все монеты повернулись аверсом в одну сторону, словно зрители на собачьих бегах, наблюдающие за псом-фаворитом.
– Больше ничего нет, – сказала Коссел.
– И я бы с удовольствием тебе поверила, – сказала Фура, – но именно так говорят, когда не хотят кое-что показывать. Например, симпатичный пришельческий череп, только и ждущий нового владельца. Ведите нас в комнату костей.
– А если они не вернутся? – спросила Страмбли.
– Они вернутся.
– А если нет? Вдруг их там что-то задержит и тот, кто послал эти импульсы, подойдет достаточно близко, чтобы выстрелить в нас? Мы так и будем сидеть или начнем двигаться?
– Они вернутся.
– Но…
Адрана предостерегающе подняла руку:
– Страмбли, хватит. От этого легче не становится.
Она сидела в рубке управления рядом со Стеклянной Армиллой – замысловатой и похожей на кружево моделью Собрания. Армилла состояла из множества колец, которые отображали орбиты горстки миров из того множества, что составляло колыбель цивилизации. «Мстительница» нырнула во внешние слои Собрания, чтобы посетить Малграсен, но теперь она вернулась в Пустошь, где только голые камни и необитаемые шарльеры и где расстояния между кораблями обычно измеряются миллионами, а не тысячами лиг. До Тревенца-Рич – места назначения – оставалось еще семнадцать миллионов лиг и два месяца пути. Это было единственное исключение из привычного правила: полностью населенный мир, путешествующий по Пустоши. Все дело в том, что его орбита имела нестандартную эллиптическую форму, так что он проводил внутри Собрания только часть времени.
– Я же не специально, Адрана. Просто с тех пор, как мы взяли на борт этого чешуйчатого разумника…
– Ты имеешь в виду щелкуна. Нашего пассажира, перед которым у нас есть обязательства.
– Он не сказал нам ни слова!
– Мне он сказал пару слов перед тем, как мы покинули Малграсен. Мы заключили сделку и теперь ее выполняем. Мы доставим щелкуна в Тревенца-Рич и скроемся от тех, кто за нами охотится, как уже делали раньше. – Адрана пристально посмотрела на собеседницу. – Нельзя терять веру, Страмбли. У нас самый быстрый и темный корабль в Собрании, и нашим орудиям нет равных. Мы победим.
– Знаю, Адрана. Но почему-то уверенности не чувствую. – Страмбли вздохнула. – Что-то изменилось во мне после Стриззарди, и не только из-за той занозы от клинка призрачников, которую пришлось выковыривать из ноги. Я не уверена, что подхожу для нашей новой жизни. – Она спохватилась и поспешила добавить: – Только не подумай, что я струсила.
– Да разве кто-то мог бы о таком подумать!
– Но выслеживать корабли, запугивать экипажи, отбирать у них добычу…
– Это временное занятие. Представь себе хорошего человека, который лишился