Выставив перед собой руки, чтобы неожиданно не столкнуться с каким-либо препятствием, журналист плавно и, как ему думалось, с кошачьей грацией, начал двигаться в сторону, откуда шел монотонный звук. Вдруг он почувствовал, что стена поддалась и стала отъезжать вперед. Счастливец ослабил натиск, и теперь уже стена перешла в наступление. До толстяка не сразу дошло, что это просто тяжелая дверь, которая зачем-то могла открываться в обе стороны. Он снова стал наступать, навалившись на неприятеля всем своим весом, и вскоре оказался в центре комнаты в позе кающегося грешника перед иконостасом с той лишь разницей, что здесь вместо ликов святых журналист склонился перед собственным размноженным в экранах отражением.
Толстяк неспешно поднялся, отряхнулся, огляделся. Комната не могла похвастать своим убранством- стол, стул, кресло, диван и допотопная техника. Да и хвастать было давно не перед кем: такой слой пыли на всем мог означать только одно – комната пустовала годами. Наш герой с видом эксперта пальцем провел по ближайшему экрану и, глядя на руку, пробурчал: «Мда, Фреккен Бок, Вам придется взять расчет», – и тут же заметил боковым зрением какое-то движение. Повернувшись к экрану, он вдруг увидел пальмы и волну, которая то карабкалась на каменистый берег, то медленно сползала с него. Журналист дотронулся до следующего экрана – опять пальмы, волна, но уже песок, затем еще до одного, и еще, и еще. Вскоре он смог назвать себя счастливым обладателем беззвучной видеотрансляции с необитаемого острова, почти такого