(не) Реальный ты. Лёля Зайкина

радужке совпадают на все сто, и то, как шевелятся его губы, когда он говорит.

      Говорит? Я выскальзываю из состояния задумчивости. Серые глаза смотрят на меня с интересом, будто ожидая ответа. Да, да… ответа, на свой вопрос, который я послушала… Не нахожу ничего лучше, чем вновь пожать плечами.

      Уголок рта на привлекательном мужском лице медленно полезет вверх, обнажая белые зубы, и тут же опускается. Губы смыкаются в ровную линию. На секунду, выглядывает язык, прячась в недрах рта. И вновь движение, из которого я улавливают лишь несколько звуков.

      Алла эта клиника! – проносится в голове, в тот миг, когда в ожидании ответа на меня вновь смотрят серые манящие глаза, и я, решив не изменять себе, вновь пожимаю плечами.

      Выражение лица мужчины резко меняется. Даже валики бровей кажутся не такими нависшими, а в глазах загораются озорные, радостные огоньки. Губы прикрываются, но это уже не косая улыбка превосходства, а яркая, открытая, сопровождаемая хрипловатым смехом.

      ********

      (от лица Никиты)

      Стоит мне присесть рядом с худышкой, она впивается в меня своими необыкновенным сиреневыми глазками, исследуя моё лицо, и я не остаюсь в долгу. Изучаю, рассматриваю девочку, ласкаю взглядом её стройное, достаточно привлекательное, хотя и немного угловатое, на мой взгляд, тельце. Которое скрывается под достаточно необычным, не привычным для подобных заведений, но всё же весьма откровенным платьем, вписывающимся в тонкую грань между элегантностью и вульгарностью. Девчата всё чаще одевают в такие заведения латекс, а она? Стрейч и шифон?

      Да и в целом девушка не вписывается в атмосферу клуба. Особенно взгляд, растерянный, будто её что-то пугает, будто с трудом понимает, где оказалась, а главное зачем. Даже сабочки обожающие подчинение, насколько мне позволяет судить опыт, выглядят иначе, не так потеряно.