Люди ещё не придумали нужных фраз.
Возможно, никогда не придумают.
То, что не сломал Майкл в подвале после вести о смерти Джей, я доломал. Уничтожил всё, что только мог. Разломал каждую вещь, до которой удалось дотянуться. А до чего не смог, испепелил взглядом. Но даже видеть её без сознания было не так… не так, как сейчас. Не так, как эти три дня. Я видел, как с каждым пройденным часом жизнь уходит из её тела. Необратимо, навсегда. Я наблюдал, как меркнут глаза Джил, как дрожат руки, как она тихо плачет без слёз.
И самое отвратительное в том, что я не знал, что делать. Не мог помочь. Не было возможности уменьшить её боль.
Беспомощность. Раньше я этого не испытывал.
Я перепробовал всё. И сработал единственный вариант. Я отодвигал его на задворки, но времени больше не было. Кожа Джил становилась синей, глаза начали впадать. Она буквально таяла на глазах.
Я сделал то, что должен был. И за это она на меня зла. Я вижу это в её вновь оживших глазах. И пусть там будет гнев и ненависть. Плевать.
Она плачет, сидя на кровати, и снова просит меня:
– Майкл, уходи.
Разворачиваюсь и покидаю комнату. Запираю дверь и быстро ухожу наверх. Кроме Джил у меня есть и другие проблемы, нужно перевезти всех из мёртвого города в Хелл. В нашем распоряжении осталась одна машина. Военные, что прибыли со мной, пойдут пешком, не считая водителя. Не уверен, что они доберутся до Хелл живыми. Совсем нет. Выбираюсь на крышу и иду уже по знакомому мне маршруту к стене. Там, где я поднимал Джил, до сих пор стоят мутанты. Но сегодня их меньше ровно на одного. Достаю рацию и связываюсь с машиной.
– Рон, ты должен быть у стены, в обозначенном ранее месте, через час. Как понял?
Тишина.
Шипение.
Ответ:
– Вас понял, Майкл.
Убираю рацию и, проверив мутантов, возвращаюсь в здание, которое когда-то являлось музеем. Но прежде вхожу в соседнее. Спускаюсь с крыши и, оказавшись на последнем этаже, смотрю на покрытое тканью тело. Рядом след от костра. Полевая кухня в зомби-апокалипсис во всей своей красе. А я – кок тонущего корабля.
Завтра на закате за нами прибудет вертолёт, а людей нужно отправить уже сейчас. Прикрыв тело мутанта ещё и досками, возвращаюсь в музей. Вхожу в комнату, где на меня смотрят испуганные лица. Им страшно. Но успокаивать их или же убеждать в успехе операции я не намерен. Это люди Мишель, а значит, они являются её заботой. Не закрывая двери, отхожу в сторону и говорю:
– Вперёд.
Нестройным шагом люди выходят из комнаты, кто-то держит в руках небольшие мешки с вещами. Даже в таком месте человек умудряется к чему-либо привязаться. Всю процессию замыкает Мишель.
– Ну что там, как принцесса-кудряшка ещё не превратилась в жабу?
Ничего не отвечаю, закрываю дверь и иду за людьми. Моя задача ясна как день, вывести их из города и доставить до машины, которая уже должна подъезжать к нужному месту.
– Милый, ты в последнее время такой молчаливый,