Охранник вернулся через два дня, и с тех пор вёл себя примерно. Играл роль деревянного истукана, добросовестно отрабатывающего свои деньги. Вначале Васька почувствовала нечто, похожее на сожаление, но это быстро прошло. Не стоит привязываться к незнакомцам. Чего можно ждать от них, если даже твой собственный отец – настоящий монстр?
Жизнь текла, как прежде.
Потом наступили какие-то праздники – Васька даже не знала, какие. Знала только, что придется сидеть дома, вместо того чтобы пойти в АМК-у. И самое паршивое – отец тоже будет дома. Это у него бзик такой – уверенность и демонстративное убеждение, что праздники следует встречать в узком кругу семьи. И Васька была вынуждена сидеть с ним за одним столом и держать на лице радостную гримасу, и смотреть потом на эти фотки фальшивого благополучия на страницах в социальных сетях отца и в официальных презентациях корпорации. Образцовая семья. Преуспевающий бизнесмен мирового уровня и его дочь – хотя и полная дура, зато шикарно одетая и облизанная стилистами и косметологами.
И вот снова настали праздники. Васька их не любила, от слова совсем. Но кто спрашивал её мнение? Хоть раз?
Приходилось просто терпеть: рано или поздно любые праздники заканчивались, и можно было уехать из дома в АМК-у, чтобы отвлечься и отдохнуть. А пока нужно просто превратить неотвратимое в более-менее терпимое.
Васька хотела успеть поплавать в бассейне до праздничного ужина. Когда ты в воде, вода многое смывает, многое смягчает, многое стирает.
В тот день она потеряла счёт времени. Просто лежала на спине, смотря в потолок, по которому скользили световые блики, – можно сказать, парила и ни о чём не думала.
А потом раздался рёв. Папаша явился.
Васька послушно вылезла из воды, обернулась большим полотенцем и стала пережидать очередной приступ отцовского недовольства.
В этот раз он длился дольше обычного. И хотя эффекта особого не оказывал, Васька через несколько минут задрожала. Ей стало зябко и очень некомфортно. Когда человек практически раздет, ему уже некомфортно, а уж если при этом с него стекает вода, и на него орут…
Когда отец ушёл, Васька попробовала пошевелиться. Мышцы затекли, пальцы не сгибались. Полотенце соскользнуло с плеч и упало к ногам. Васька почему-то даже не могла нагнуться, чтобы его поднять. Только голову опустила, и мокрые пряди облепили лицо, как змеи, а мокрая ткань чёрного купальника неприятно холодила кожу, отчего всё тело покрылось мурашками.
Тут раздались почти неслышные шаги. Тот самый охранник. И откуда взялся?
Он подошёл, поднял полотенце и молча накинул Ваське на плечи, стянул края и ждал, пока Васька схватит их и будет держать.
В этот раз он не улыбался, и ничего похожего на выражение «ах, эти безумные родители» на его лице не было. Наоборот, он был очень хмур. Губы сжаты, крылья носа подрагивают, глаза прищурены. Ваську заворожило его лицо