– Он что, запил? – помрачнел инспектор Финк.
Сама мысль, что его бывший начальник, можно сказать, его учитель, легендарный инспектор Морби после отставки был покинут всеми и превратился в самого обыкновенного заурядного алкаша, звучала как неприкрытое обвинение человеческой неблагодарности и равнодушию. И хотя Фельтон явно не стремился к подобному эффекту, откуда он мог знать, что с первого дня службы в полиции Филипп Финк только что не молился на признанного гения Эдмонда Морби, что каждый день, отправляясь на службу, молодой Финк думал, как бы произвести впечатление на легендарного Морби. Что Финк ловил каждое его слово, что… Как жаль, что такой профессионал, как Эдмонд Морби, был вынужден уйти в отставку… Правда, как говорили тогда, отказаться от должности он был вынужден из-за нешуточного скандала. Финк не знал подробностей, а вот теперь спрашивал себя и не находил вразумительного ответа: почему ни разу он не навестил Морби, не спросил его совета? Неужели только потому, что они были едва знакомы? То есть Финк служил под началом Морби, но при этом не успел стать его другом. Возможно, причиной того, что он никогда больше даже не пытался встретиться с бывшим шефом, была болезненная стеснительность Филиппа Финка, или… А впрочем, момент настал. Новое порученное Финку дело требовало немедленного вмешательства такого гения, как Морби, а тот, что же получается, за это время спился?
– Морби… наш Морби попивает, а что еще делать-то? Видел его года два назад. Пенсия… – Фельтон сплел из пальцев выразительную фигу – После того дела… сам понимаешь, тю-тю… А много ли он скопил на нашей-то службе? От квартиры в центре пришлось отказаться, поселился в местечке Рипли. А ведь там такая скука! Кругом одни старухи, поговорить не с кем, делать нечего. Разве что воздухом дышать и гулять. Так от жизни такой кто бы ни запил? Я сейчас его адресок черкну. Но о выпивке советую позаботиться заранее. И о закуске. Ну и обувь лучше покрепче, чтобы на деревенских дорогах подошвы не отвалились.
Фельтон перегнулся через стол и написал что-то на клочке бумаги.
– Еще и погода портится, – Финк был раздосадован. – Придется зонтик брать.
В какой-то момент ему даже показалось, что, быть может, достаточно еще раз съездить на место происшествия и в который уже раз все самым тщательным образом осмотреть, но… Нет, с ленью нужно что-то делать…
Финк оглянулся на свой рабочий стол, не забыл ли чего, и, достав из ящика стола томик стихов Роберта Бернса, привычным движением сунул книжицу в нагрудный карман. На службе о пристрастии инспектора к поэзии знали все, так что и скрывать это не имело смысла.
Финк вышел в приемную, где получил от секретаря папку с заранее подготовленными для этого путешествия копиями документов и расписался в журнале.
Дождь настойчиво барабанил по карнизу, Финк огляделся, прикидывая, кого из младших сотрудников можно послать в ближайшее кафе за выпивкой и закуской, когда из своего кабинета вышел шеф и, заметив Финка, знаком пригласил его зайти.
– Вы, я слышал, собрались к Морби?
Финк кивнул.
– Привет ему от меня! М-да… Неправильно, что такие люди, как Эдмонд Морби, вынуждены на старости лет оставаться без пенсии. Но да… Надеюсь, у него все в порядке. У вас есть зонтик?
– Есть. Только мне сказали, что Морби живет далеко за городом, а значит, придется добираться на поезде или… Сейчас уже почти вечер, возможно, не получится обернуться за день?
– Что значит за городом? – кустистые брови шефа выгнулись двумя мохнатыми гусеницами. – Морби живет в сорока минутах ходьбы от Скотленд-Ярда. Очаровательный особнячок на углу Сеймо и Бейкер-стрит, не будь дождичка, я, может, прогулялся бы вместе с вами.
– Но мне дали другой адрес… – Финк протянул листок.
– Это старый, – поморщился начальник полиции, – кто у нас распространяет неверную информацию?
– Фельтон, – Финк пожал плечами.
Генри Фельтон служил полицейским фотографом, хотя все в отделении знали, что в Скотленд-Ярде он держится исключительно из-за того, что в прошлом его жена училась в одной частной женской школе то ли с женой, то ли с сестрой своего начальника.
– Эта информация давно уже устарела. Я сам видел Эдмонда с месяц назад, и он показал мне свой новый дом. Я только номера не помню, но ошибиться невозможно, розовый домик прямо у пожарной части.
Поблагодарив шефа, Финк направился в кафе, где обычно обедала вся полиция, и купил пирог с индейкой и бутылку коньяка.
Адрес, названный шефом, был прекрасно знаком инспектору Финку, так как совсем недавно он и сам проживал неподалеку. Еще будучи ребенком, Филипп с друзьями любил играть в запущенном садике у особнячка, в котором в то время проживали старик со старухой. Говорили, будто они существуют на проценты с ценных бумаг, но этих денег хватает им только на себя да