Голос, мысль-молния в голове, ответ. Будучи абсолютно уверенным, что виной произошедшему стало моё кровоточащее сердце, я сразу же опустил голову к левой стороне своего тела. Я не ожидал увидеть на своей рубашке ничего, кроме бордово-алого подтёка, но к моему удивлению с выглаженного полотна рубашки на меня смотрела ярко-зелёная клякса. Брови нахмурились, рука сама собой потянулась к пятну.
– Ничего страшного, – буркнул я, не глядя в сторону чуть визгливого голоса девушки.
Я сразу же понял, что это была зелёнка. Днём ранее я положил её в нагрудный карман рубашки, выходя из аптеки, где её и приобрел, чтобы замочить случайно порезанный палец. Свой палец я этой зелёнкой так и не намочил, зато успешно провернул этот трюк с рубашкой. Идти в таком виде не то, что к другу, а вообще по городу, как-то не очень хотелось. Теперь, вместо совершенно обычного, невероятно средне статического и ничем непримечательного молодого человека, каждый прохожий мог лицезреть странноватого подростка с зелёным пламенем на рубашке, которое с каждой секундой разгоралось всё ярче. Сообразив, что пришло время распрощаться с бутыльком зелёнки раз и навсегда, я с неохотой засунул пальцы в карман и рывком отшвырнул содержимое в сторону. Теперь зелёными стали и пальцы. Но, конечно же, недавно порезанного пальца это не коснулось. Наверняка, вид мой в эту минуту был настолько сконфуженный, что чуть визгливый голос снова осторожно вторгся в моё сознание.
– У меня есть салфетка.
Я, наконец, направил голову в сторону салфетки и увидел перед собой её обладательницу, девушку, которая сидела на скамейке с книгой, раскрытой на голых коленях. Девушка не то, чтобы улыбалась, но что-то в ней давало мне понять, что, на самом деле, она улыбается. То ли это был мягкий разрез глаз, то ли лёгкое движение ресниц, а, может, складки на юбке или нежная линия голеней. Нет, она мне не сильно понравилась. Но всё-таки я решил подойти и взять обещанную салфетку.
– Даже не знаю, как это вообще получилось, – пространно начал я.
– Так бывает, – девушка потянулась пальцами в нутро слишком большой сумки, лежащей рядом, и проворно достала салфетку,
– Но это не страшно.
Вместо того, чтобы просто дать салфетку, она осторожно встала, поднесла салфетку к пятну и аккуратно промокнула его шершавой поверхностью белой салфетки. Зеленое сразу же напало на белое и в неравной битве, белое потерпело поражение. Прикосновение её руки чувствовалось чрезвычайно остро. Влажная материя рубашки, тонкая материя салфетки и даже моя кожа, легко пропускали тепло её рук куда-то глубоко, внутри сразу же стало горячо и влажно. Я оторопел от неожиданного и столь приятного физического контакта и просто продолжал смотреть на неё, вывалив свои глаза.
Она же просто занималась своим делом. За первой салфеткой последовала вторая. После этого – третья. Пятно на рубашке, конечно же,