– Чепуха! Земные условия предполагают существование биологии земного типа. А это означает болезнетворные микробы, которые съедят тебя.
– Ну ладно, – обреченно вздохнув, отвечала она, – я буду носить костюм, пока не проверю наличие болезнетворных микробов.
– А как ты это сделаешь?
– Воспользуюсь проклятой сумкой, придурок! – восклицала она и, прежде чем я успевал что-нибудь вставить, торопливо добавляла: – Я хочу сказать, достану, допустим, диски базового метаболизма из холодильника и активирую их. Двадцать четыре часа проведу на орбите, дожидаясь, чтобы они созрели. Потом, опустившись на поверхность, выставлю их и произведу измерения с помощью… гм… моей С-44.
– Ты хотела сказать С-33. Такой штуки, как С-44, не существует.
– Все равно. Да, и еще возьму набор антител, чтобы в случае каких-нибудь проблем сделать себе укол и приобрести временный иммунитет.
– Кажется, все верно, – с сомнением говорю я. На практике, конечно, ей не нужно все это помнить. Она прочтет инструкции на контейнерах, или прослушает ленты, или, что еще лучше, в полете с ней будет кто-нибудь опытный и подскажет, как надо. Но всегда есть вероятность чего-нибудь непредвиденного, и она вполне может остаться одна в таком месте, где ей уже никто и ничто не поможет. Кроме того, Шери еще предстояло сдать последний экзамен.
– Что еще, Шери?
– Все то же самое, Боб. Что, мне опять проходить по всему дурацкому списку? Ну ладно: радиореле, запасной ранец-двигатель, геологическую сумку, десятидневный запас пищи… Конечно, я не стану ничего есть из найденного на планете, даже если увижу рядом с кораблем ресторан Макдоналдс. А еще запасной тюбик помады и несколько гигиенических пакетов.
Я жду. Она шаловливо улыбается и тоже ждет.
– А как же оружие, Шери?
– Оружие?
– Да, черт возьми. Почти земные условия, значит, вероятна жизнь.
– А, да. Посмотрим. Ну, конечно, если оружие понадобится, я его захвачу. Но, минутку, вначале я с орбиты поищу следы метана в атмосфере. Если в спектре нет линий метана, значит, нет и жизни, и мне не о чем беспокоиться.
– Нет только млекопитающих, и тебе есть о чем беспокоиться. А насекомые? Пресмыкающиеся? Длаглатчи?
– Длаглатчи?
– Я придумал это слово. Оно означает тип жизни, о которой мы ничего не знаем. Эти существа не выделяют метан, но зато очень кровожадны и едят людей.
– А, конечно. Ну, я возьму ручное оружие и двадцать комплектов патронов с мягкими концами. Давай еще вопрос.
Так мы продолжали довольно долго. Вначале при повторении мы отвечали на вопросы примерно так: «Ну, мне не о чем беспокоиться, ведь там будешь ты», или «Поцелуй меня лучше, дурочка». Но скоро это прекратилось. И несмотря ни на что, мы окончили курсы. Все окончили.
В честь успешной сдачи экзаменов мы устроили прием. Там были мы с Шери, четверо Форхендов, все остальные прилетевшие с нами с Земли и еще шесть-семь