Де-Лия пристально посмотрела на Крону.
– Богиня Времени запрещает гадать. Ее путь устойчив и тверд, разве нет?
– Это не гадание, – резко сказала Крона. – Совершенно логично предположить, что кто-то может вести себя так же, как и раньше.
– И ты считаешь, что, если мы раскроем мотивы Шарбона, то быстрее вернем магические предметы?
– Да.
Де-Лия вздохнула.
– Прекрасно, – сказала она, но слово неохотно сорвалось с ее губ. – Но ты должна признать, что твой не-варг – более весомый аргумент.
– Он пришел в себя? – спросила Крона.
– Я не знаю, – ответила Де-Лия, разочарованно скользнув руками в черных перчатках по лицевому щитку. – Когда я уходила домой сегодня утром, он был без сознания. Но почему бы тебе самой не выяснить. – Де-Лия замолчала. – Или ты хочешь, чтобы его допрашивал кто-то другой? Ради его же блага?
Крона напряглась. Она регулятор, черт возьми. И она в состоянии контролировать себя – он выживет после допроса.
– Нет. Я сама. Сначала разреши мне сходить в Городской архив, собрать все, что можно на Шарбона, и принести материалы в участок. А затем я допрошу пленного. Сама.
На мгновение Де-Лия уставилась на нее, неподвижно, как статуя. Крона хотела бы видеть ее лицо, расшифровать выражение ее лица. Но через миг Де-Лия расслабилась и пнула балку еще раз.
– Не тяни слишком долго. Если он пришел в себя и у него все в порядке с головой, мы не можем заниматься ерундой.
Конечно, подумала Крона, ведь это приведет к новым смертям. Все, чего хотел Шарбон – это терроризировать и мучить, и мы не можем позволить ему сеять хаос снова и снова.
Глава 11
Луи
Одиннадцать лет назад
Котерия Одинокого маркиза, полдень
Луи Шарбон хотел только одного – любви. Он хотел, чтобы она была преданной, чтобы она была постоянной и чтобы она была рядом. И все это у него было. Тепло улыбок дочек, жар рук жены и сдержанный лепет новорожденного сына.
Всякий раз, когда его семью настигали неприятности – а они случались, – они происходили не из-за страха, жестокости или апатии, а из-за недостатка воображения. Шарбон считал, что мир хорош и, в конечном итоге, справедлив, независимо от несчастий, произошедших в тот или иной момент времени.
Чего он не замечал, так это того, что тьма реальна, что злодеяния опираются на нечестивые аргументы, и это было его самым большим недостатком.
И Уна часто ему говорила об этом.
– Этот мальчик украл твои часы, – сказала она ему вчера, когда они выходили из ворот котерии в толпе прихожан. – Ты не должен был давать ему пятиминутник.
– Если он взял часы, значит ему они нужны больше, чем нам.
Она