Мы сидим с Алексом в моей квартире за небольшим столом, расположенным в кухонной зоне, и едим пасту с сыром и ветчиной, запивая всё соком. Услышав о происшествии, которое едва не стоило мне жизни, Алекс мрачнеет и застывает с вилкой в руке, странно-тоскливо глядя на меня.
– Кто такой Чарли?
– Это мой дедушка. Но я его почти не помню, как и половину своей прошлой жизни. Так что я не совсем обычная девушка, иногда со мной непросто.
Однако я не хочу, чтобы он грустил и приподнимаю уголки губ.
– А что именно ты помнишь, Лена?
– Очень хорошо детство. Аризону, Техас… Подругу Камиллу, с которой мы вместе ходили в школу в Хьюстоне. Наш подержанный «Форд», небольшие квартирки, вот как эта, и дороги, дороги… В Хьюстоне мы прожили с мамой почти два года, а до этого много переезжали. А потом провал. Не черный и пустой, а будто затянутый туманом. Иногда в нем проступают какие-то лица, особенно во сне, но стоит проснуться… как они сразу же исчезают. Мой врач считает, что я сама не хочу их помнить. Странно, правда?
– Почему?
– Потому что в памяти остались все знания, полученные мной за последние годы. Исчезли только люди и окружение. Словно сознание само их стерло.
Пальцы Алекса крепко сжимают вилку, и я пробую перевести разговор:
– Извини, не хотела тебя расстроить. Так вышло. Лучше расскажи о себе.
– Нет, мне интересно! Скажи, Лена… как ты все перенесла?
Похоже, ему действительно интересно, и я признаюсь:
– Первый год после выздоровления было очень сложно – у меня были глубокие порезы на ногах, рассечен лоб и сломана лодыжка. Я была все время в подавленном настроении и ничем не могла это объяснить. Но мама очень хотела, чтобы я жила дальше и многое для этого сделала. Я не могла ее подвести.
Алекс удивляется так искренне, что его мимика вызывает у меня улыбку.
– Твоя мама? То есть, я хочу спросить… Она все это время была с тобой?!
– Ну, конечно! Мы с ней очень близки. Правда, она из тех людей, кто не любит сидеть на месте. Последние два года она много путешествует.
– Дай угадаю. Проводит время на каком-нибудь лайнере в Средиземном море?
Я смеюсь.
– Нет, ты что! Не угадал! У нее сейчас экспедиция в штате Монтана по заповедным местам. Ее группа изучает разломы возле хребта Флинт-Крик. Она всю юность мечтала стать геологом, но Чарли был против. Он растил ее один и в семнадцать лет заставил выйти замуж за одного богатого человека, после чего мама много лет с отцом не общалась. Так что ее любимая одежда сейчас, это джинсы, кроссовки и бейсболка.
– А ты здесь одна?
– Не совсем. Я с Пейдж и Дэвидом. У них небольшое десертное кафе неподалеку отсюда. Иногда приезжает Чарли.
– Они тоже твои родственники?
– Нет, хотя мы очень близки