– Ты одеваешься так же, как она, – процедил я сквозь зубы.
– Правда?! – ведьма изумлённо вскинула брови, оглядывая себя, – Илоночка, это правда? Я действительно копирую стиль нашей гостьи Анастасии?
Медсестра, злобно зыркнув на Ратши, молча отвернулась в сторону.
– Вот и я думаю, что нет! Как ты мог такое подумать, Авессалом? Это же очевидно: у меня зелёная куртка, а у этой глупенькой дхолайш – фиолетовая! Право, никакого сходства! Ты такой невнимательный, Авессалом-медиум. Хотя, и мой леопардовый плащ ты не оценил… Не оценил ведь, а?
– Ты позвала меня? – я проигнорировал вопрос. – Зачем?
– Я не звала, – она откинулась на спинку стула, вытянув ноги и взгромоздив один ботинок с «тракторной» подошвой на другой. – Но я рада тебя видеть.
– Что…
– Что мне нужно? – быстро перебила она, нахмурившись. – Пожалуйста, дорогой, перестань задавать один и тот же вопрос, прошу тебя. Не разочаровывай меня, ещё чуть-чуть, и мне покажется, что становишься скучным.
– Что тебе нужно… – упрямо продолжил я. Её лицо вытянулось, – …от нас?
– Оу! – губы Ратши собрались в «дудочку», потом снова расплылась в усмешке, обнажив её странные, заостренные как у дельфина зубы. – От вас?! А прогресс налицо, согласись, Авессалом-переговорщик? Раньше было «этого никогда не будет», а сейчас вот как! Ради такого стоило немного пощипать пёрышки твоей Защитнице! Тише, тише, не дёргайся, дорогой! – она примирительно подняла руки ладонями вперёд. – Мы же ведём переговоры, разве нет? Значит, интересы всех сторон должны быть обозначены и зафиксированы. Вот Илоночка, например, вполне удовлетворена исходом поединка и уже не планирует процесс… э… свежевания. Правда, дорогая?
Не удержавшись, я бросил быстрый взгляд на медсестру. Та забилась в угол, крутя в руках невесть откуда появившийся старый футбольный мяч. Сосредоточено сопя, она, похоже, не услышав вопроса, подцепила ногтем тёмный кожаный пятиугольник. Потянула.
– Илона?! – позвала Ратши.
Та с громким треском отодрала кусок кожи от мяча. Подняла взгляд, слегка повернувшись ко мне, и отрицательно покачала головой. Глаза её пылали холодной ненавистью.
– Ну вот! Я же говорила! – радостно рассмеялась Ратши.
– Я хочу её видеть.
Её брови собрались домиком.
– Почему бы и нет? Ты ведь не против, Илоночка?
Медсестра не ответила, подцепив ногтем очередной кусок кожи на мяче.
– Илона Ольховская, новоявленная дочь Тьмы, и моя ученица, – в голосе ведьмы зазвенел металл, – позволишь ли ты мне, своей госпоже, а так же нашему гостю увидеть твою пленницу?
Пятиконечный лоскут кожи шлёпнулся на пол у ног Илоны. Потом она, как мне показалось, тяжело и нехотя поднялась на ноги.
– Госпожа… –