– Ты! – Марк метнул на интенданта хмурый взгляд. – Куда смотрел?
– Виноват, – вздохнул старшина, – не углядел.
– Марк, он не виноват, – вступился за Оселка Кирилл, – я сам…
– Помолчи, – оборвал его брат.
– Марк, но я не понимаю…
– Вот именно, Кирилл! – Кузнец стиснул зубы, шумно выдохнув через ноздри. – Не понимаешь! Потому что это не дом. Здесь всё по-другому и всё слишком серьёзно, чтобы запросто совать свой нос туда, куда не следует.
– Дай парню освоиться, Кузнец, – проворчал старшина, насупив брови. – Он же ни сном, ни духом, что тут происходит. Ты молчишь, да и я ни-ни, как ты велел.
– Ладно, – вздохнул Марк, проведя ладонью по лбу. – Только сперва скажи, – он сел на помост, служивший кроватью, и повернулся к Кириллу, – какого чёрта ты полез в пещеру?
– Я просто проходил мимо, – Кирилл увидел. Что Марк успокоился и слегка приободрился, – потом услышал крик.
– Что??? – Кузнец вскочил на ноги? – Что ты сказал?!
– Кто-то кричал. Жутко, будто резал его кто-то.
– Дьявол! – Марк подскочил к Оселку и схватил того за руку. – Ты слышал?
– Не-е-е, – протянул старшина, глянув на Кирилла исподлобья.
– Кто там сейчас? В пещере.
– Фуражиры.
– Фуражиры??? Какого чёрта?!
– Они сами захотели…
Марк отпустил интенданта и тот, прихрамывая, отошёл в сторонку, потирая руку, в месте, где до сих пор виднелись следы от пальцев Кузнеца. Кирилл осторожно присел на край помоста. Брат подошёл и присел рядом, положив ему руку на плечо.
– Завтра ты встанешь в строй вместе с остальными. Делай как все, наблюдай и помалкивай. Пока. Пожалуйста.
Кузнец сжал его плечо и Кирилл, вздохнув, закрыл рот, сдержав готовый сорваться с языка поток вопросов.
Наутро он проснулся от холода за несколько минут до того, как в шалаш вошёл Оселок.
– Подымайся, малой, – старшина, усмехнувшись, кинул ему на грудь тонкий, очищенный от коры прут. – Вот, твоё оружие.
Кирилл, откинув шкуры, спрыгнул на землю, пружинисто присел пару раз, помахал руками, и, подхватив прут, вышел из шалаша, вслед за Оселком. Солнце, восходящее где-то за горной грядой, едва пробивалось сквозь молочного цвета туман. Гибкие, зелёные лозы, из которых были составлены шалаши, листья дикого винограда, камни, лежащие на плато, лоснились от росы. Кирилл поёжился, оглядываясь вокруг: выходящие из своих шалашей гладиаторы, так же потирали плечи, пытаясь согреться, у каждого из них был с собой точно такой же деревянный прут. Это его приободрило. Парень потянулся, хрустнув позвонками, и, не удержавшись, ухмыльнулся во весь рот. Свобода движений, которой он был лишён всю свою жизнь… Ради такого многое стоило вынести.
Воины