– Думаю, можете. А если вам вновь понадобится жилье, сюда возвращаться не стоит. Вы меня поняли?
– Я не вернусь. Обещаю. – Это было самое легкое обещание в ее жизни.
Дверь закрылась. Оливия быстро собрала вещи. Каждый раз, убегая, она оставляла больше, чем брала с собой. Все ее вещи помещались в единственный чемодан, вес которого свидетельствовал о ее собственных неудачах. Господи, ну как Бертрам мог найти ее здесь? Она так старательно заметала следы.
За пределами дома, в узком проходе позади него, уже стемнело. Эта тропинка была единственной причиной, заставившей Оливию поселиться в доме миссис Примм. Но она молила бога, чтобы ей никогда не пришлось воспользоваться ею.
Оливия стала быстро спускаться по изрезанной бороздами тропе. Куда ей пойти? Аманда с мужем уехали в Италию. Лайла, живущая у своего нанимателя, не могла пустить ее к себе. Но не может же женщина бродить ночью по городу, умоляя пустить ее на ночлег. Все пароходы, идущие на Континент, отбыли с утренним приливом. Можно, конечно, отправиться на вокзал Ватерлоо и сесть на первый же уходящий поезд, но что она будет делать, приехав посреди ночи бог знает куда?
Шум улицы с каждым шагом становился громче – звон сбруи, стук колес; в толпе Оливия будет в безопасности. «Ты и так в безопасности», – сказала она себе, чувствуя, как все быстрее бьется сердце. Нет, это не так. Человек Бертрама знает, что она в Лондоне.
«Его светлость не хочет неприятностей». В тот первый вечер в Лондоне семь лет назад Мур встретил ее на станции. Он сидел напротив нее в одноконном экипаже Бертрама; висевшая сбоку лампа то освещала его лицо, то оставляла его в тени. Под ритмичный стук колес Мур становился то видимым, то невидимым. «Похоже, неприятности – это вы».
Мур заманил ее в экипаж, пообещав отвезти в какой-нибудь приличный отель. Он сказал, что Бертрам велел ему позаботиться о том, чтобы она поселилась в безопасном месте. Поскольку до этого Бертрам горячо противился плану Оливии приехать в Лондон, подобная доброта удивила ее. Но она предположила, что это своеобразное извинение. Наверное, Бертрам чувствует себя виноватым из-за того, что пропустил похороны мамы.
Но его слуга не отвез ее в отель. Вместо этого экипаж свернул на дорогу, которая становилась все темнее, и вскоре они уже ехали в первозданной тьме болот. А когда Мур заговорил о неприятностях, Оливия сначала удивилась, а потом испугалась. «Я не причиню ему неприятностей, – сказала она. – Я же говорила Бертраму, что мне от него ничего не нужно. У меня теперь собственные планы».
Но Мур, похоже, не слышал ее.
«Ему неприятности не нужны, – повторил он. – Так что я возьму их на себя».
А потом он продемонстрировал Оливии, что подразумевал под этими словами.
Она до сих пор чувствовала, как его руки сжали ей горло. Воспоминания об этом были совсем живыми. Мозг человека вытворяет странные вещи, когда ему не хватает кислорода. Он видит цвета, огни, картинки лучших времен, когда человек чувствовал себя любимым.
Оливия боролась с Муром. Но он был много сильнее