– Какие ещё танцы? – недоуменно спрашивает.
Вдохнув глубоко, решила признаться.
– Русские… народные. В национальной одежде, с кокошником, а что тебя смущает? – возмутилась в очередной раз.
Дима прыснул смешком и немного расслабился. На его лице образовалась лёгкая улыбка, а чёртовы притягательные губы приподняли щеки с обеих сторон, выставляя напоказ умопомрачительные ямочки. Ну не могу я сейчас признаться, что включают в себя современные танцы и как я буду их исполнять, а вернее в чём… да ещё и где…!
– Да нет, ничего не смущает… – прищурив один глаз, странно меня рассматривает. – Думаю, ты выглядишь сногсшибательно, танцуя Русские пляски. Я бы хотел на это посмотреть.
Его голос с нотками веселья звучал возбуждающе.
– Под того, кто танцует, Дмитрий, не подкопаешься! И нечего насмехаться!
Я неуверенно протянула руку и зарылась в его густых волосах за ухом, пропуская каждую шелковистую прядку сквозь пальцы. Так приятно и волнительно играть с ними. Демон от кайфа прикрыл глаза и опустил затылок на подголовник кресла, тихо выдыхая стон удовольствия. Лицо стало спокойным и мягким. Веки неподвижны. Тело расслабилось.
– Так приятно? – спрашиваю грудным голосом.
– Угу… – довольно промурлыкал мужчина.
Расстёгиваю ремень безопасности и подтягиваюсь поближе к нему, почти касаюсь носом его виска. Демон вздрогнул, но глаза оставались закрытыми. От такой невероятной близости наши дыхания участились, тела напряглись.
Мой взгляд опустился на его мощную широкую шею. Дима проглотил слюну и «адамово яблоко» передернулось. Люблю, когда у мужчин кадык идеально развит. При этом он не слишком сильно выпирает над поверхностью шеи. Даже не знаю, как описать такую деталь. Боже, да у меня порой при виде мужской шеи слюнки начинают течь. Так и хочется её куснуть и покрыть лёгкими поцелуями, провести кончиком языка по солоноватой коже и сойти с ума… Я просто таю и балдею. Это так мужественно…откровенно… сексуально… Ммм… Мой палец сам тянется к этому привлекательному месту, укладывается сверху и скользит, огибая выпуклость, следует к ямочке между ключиц, исследуя каждый сантиметр разгоряченной кожи. Я как будто под гипнозом, веду им ниже и ниже к груди, пока не упираюсь в преграду в виде пуговицы. Ох…! Что-то во мне всколыхнулось, и я тут же очнулась, резко одернув руку.
– Дима?… – собираясь мыслями, тихо зову.
– Что?… – словно прорезалось наружу хриплым шепотом.
– Я и вправду не могу сегодня с тобой поужинать. У меня важная репетиция.
– Лина… – прозвучал грудной голос. Дима продолжал лежать в той же расслабленной