Дедушка мой был очень религиозным, и иногда по субботам я ходила с ним в синагогу. Когда во время службы выносили ковчег, дедушка склонялся и плакал. У меня тоже наворачивались слезы, сама не знаю почему. То ли потому, что плакал дед, то ли во мне уже пробуждалось религиозное чувство.
В старших классах я записалась на курс философии и вскоре возомнила, что Бог – всего лишь подпорка, костыль, в котором я не нуждаюсь. Я возмущалась: что это за Бог такой, который позволяет, чтобы дети голодали, чтобы люди умирали от рака? Что это за Бог, который допустил Холокост? Моя детски невинная вера в Бога столкнулась с подростковым псевдоинтеллектуализмом. Я как будто заявляла Господу: «Дорогой, нам с тобой больше не по пути, между нами все кончено». Я даже написала Ему прощальное письмо – такое пишут мальчикам при расставании. Я писала его в невероятно подавленном состоянии, но мне казалось – я должна это сделать, потому что теперь я слишком умная и ученая девочка, а такие умные и ученые девочки в Бога не верят, они из этого выросли.
В студенческие годы я узнала от преподавателей много такого, что определенно не входило в программу. Я бросила учебу, чтобы заняться огородничеством, но не припоминаю, чтобы мои усилия увенчались успехом – урожая я не добилась. Вообще то время я вспоминаю как в тумане, многое позабылось. Это был конец 1960-х годов – начало 1970-х, и, как и многие представители молодежи, я тогда словно с цепи сорвалась. Мне казалось, будто за любой дверью, на которой написано «нельзя», таится некий немыслимый разврат, некое порочное удовольствие, которое я просто обязана испытать. Меня тянуло ко всем запретным плодам, и я старательно пробовала их все, презирая любые правила.
В те годы я не знала, как распорядиться своей жизнью, хотя, помнится, родители просто умоляли меня «заняться делом». Я заводила романчики, меняла парней как перчатки, бросала работу, находила новую, вновь увольнялась, переезжала с места на место, колесила из города в город, искала хоть какой-то смысл и цель в жизни. И не находила. Я знала, что не лишена талантов, но понятия не имела, как их применить. Я знала, что голова у меня варит неплохо, но жила слишком бурно и взахлеб, поэтому интеллекту моему занятия не находилось. Несколько раз я порывалась начать курс психотерапии, но она мне не очень-то помогала. Я все глубже увязала в своих неврозах, ходила по кругу, искала утешения в наркотиках, обжорстве, общении – словом, готова была хвататься за что угодно, лишь бы не оставаться наедине с собой. Я все ждала, когда же в жизни случится что-то важное и настоящее. Но почему-то ничего так и не происходило. Только драмы, которые я сама разыгрывала по поводу моей скучной и однообразной жизни. Мне казалось, что глубоко внутри