«Почему меня не убили? – порой спрашивал себя Уэ. – Разве это не проще?»
Но его берегли. Когда после суда, вынесшего страшный приговор и навсегда закрывший Уэ возможность возвращения к обычной жизни, он хотел совершить самоубийство, его попытку сразу пресекли. Значит, за ним постоянно велась слежка.
Лениво, с надрывом, скрипнули петли давно не открываемой двери, и в тёмную камеру ворвался свет. Заключённый невольно закрыл глаза, привыкшие к тьме. Когда же он смог поднять веки, то увидел стоявшую в проёме огромную фигуру посетителя.
«Разве такое здесь возможно?» – подумал Уэ. – Даже с адвокатами я общался через окошко».
Впрочем, после балаганного суда он уже ничему не удивлялся.
Надзиратель услужливо подал фонарь посетителю, ведь в камере нет освещения. Гость неспешно прошёл к узкому столу, привинченному к стене, и уселся на единственный металлический табурет, вмонтированный в пол. Дверь сразу закрыли, и все звуки смолкли.
Глаза заключённого подмечали любые мелочи, и он невольно проникался к гостю. Его интриговала личность, к которой даже неподкупные тюремные стражи относились с почтением. Уэ был полон неясных предположений и надежд. Ему ведь осталось лишь мечтать, что справедливость восторжествует и его, наконец, освободят.
– А у тебя здесь неплохо, Уэ, – раздался голос, который узник не ожидал услышать. – Сухая камера, много времени, чтобы обдумать свои неблаговидные поступки и, как я убедился, хорошая еда.
– Здесь должен сидеть ты вместе с братцем, – с ненавистью прорычал Уэ, узнав в таинственном посетителе бывшего регента Ыу.
– Это ты так считаешь, – усмехнулся гость, стянув с головы шарф. Инкогнито уже не требовалось. – Я тебя понимаю, заключённый ноль один. Но как видишь, просто фантазировать мало. Нужно ещё иметь возможность исполнять свои замыслы.
Уэ затрясла нервная дрожь. Он едва сдерживался, чтобы не броситься на наглеца, пришедшего издеваться над ним. Хорошо ещё, камера была тёмная, и со стороны незаметно волнение заключённого. Каждый день Уэ придумывал самые ужасные козни и мысленно убивал Ыу и его братца Яэ. Но вот, встретившись с одним из них, он почему-то испугался. Что-то сдерживало Уэ от, казалось бы, естественного шага – расквитаться с тем, кто буквально растоптал его.
– Уэ, мало быть просто хорошим чиновником, даже самым главным, – продолжил Ыу. – Настоящий хозяин жизни имеет мозги, смелость для исполнения задуманного и, конечно, талант.
– Зачем ты пришёл? – хриплым голосом осведомился Уэ. Слова Ыу больно задели его за живое. – Для вас с Яэ мало того, что вы посадили меня за преступления, которые я не совершал? Так ты ещё явился сюда поиздеваться надо мной?! – голос узника перешёл в визг, сорвавшись на самой высокой ноте.
Ыу не ответил, и в камере повисла напряжённая тишина.
Дав выход эмоциям,