– Вы не представляете, какой отец тиран. Если он узнает, что я могу всё делать сама, тут же заставит заниматься спортом. А меня от него тошнит.
Галя, присутствовавшая на осмотре как обязательное лицо, подтверждающе кивнула:
– Увы, это именно мой муж отвратил нашу Юлечку от тенниса. Он просто психологически сломал её. Уничтожил, как спортсменку. А ведь она была такой перспективной. А теперь у неё болят спина и шея.
Врач, которому было безразлично, как и чем теперь будет заниматься пациентка, для проформы написал справку о щадящем режиме. Именно этот документ мать и дочь сунули под нос пришедшему навеселе Вите, требуя удвоить месячный бюджет на продолжение лечения. Для красочности Юля приподняла с полу очередную полученную посылку с БАДами. Виктор скривил рот, накренил одну половинку лица, принявшего с некоторых пор бульдожий овал: с провисающим подбородком и глазами навыкат, и зарычал.
– Юля, а ты не пробовала всю эту дребедень заменить растяжкой и лечебными упражнениями, например? – отец вытащил из открытой посылки матовую баночку, потряс её, брезгливо морщась. Даже он, человек далёкий от спорта, понимал, что без движения никакая реабилитация невозможна. Юля же целыми днями пролёживала на кровати, пассивно внимая телевизору. Прочитав название полученного зелья, написанного по латыни, Виктор бросил банку обратно в коробку, – Это же надо, сколько бабла уходит на всякую дрянь? Я бы пива обпился! А ты, Юля, лучше бы спортом позанималась, теннисом.
Панацею от любой болезни Виктор видел в теннисе. Много лет назад, когда Юля ходила всё ещё в перспективных, и её готовили на краевые спарринги, Ухов впервые взял в руки ракетку и с тех пор не расставался с ней. Выходные мужчина теперь регулярно проводил на «Юге» на теннисных кортах, гоняя по углам того самого Саню, бывшего тренера дочери, взявшегося учить Ухова играть. Утренние двухчасовые тренировки заканчивались