Сиреневые, в алмазных блестках, ранние сумерки. Посреди поляны пляшет костер, оранжевые блики скользят по светлой чешуе ифлайгри и по угрюмому смуглому лицу Раймута Креуха. Над огнем бурлит вода в котелке. Тонко зудят комары. В стороне дремлет пара яшмулов. Вокруг высятся деревья с могучими корявыми стволами, а наверху, в просвете за искрящейся дымкой, виднеется месяц, похожий на дольку апельсина. Картинка мирная и приятная для глаз, словно иллюстрация к школьному сочинению на тему «Хорошо в лесу летним вечером».
Зато все тело болит, как будто сплошные ссадины ноют. Руки-ноги двигаются, сесть удалось… Марек обнаружил, что куртка на нем чужая, с коротковатыми рукавами, и под ней ничего нет. Штаны его собственные, запасные. А это что за гадость на запястье? Вместо кожи прозрачная пленка, сквозь нее просвечивает жутковатого вида кровоподтек. Если нажать – болит, но не сильно.
– У, мерзавец… – поглядев в его сторону, горестно процедил Креух.
Марек вспомнил чернокрылого зайчика, бегавшего на ушах, а потом и все остальное.
– Я не нарочно. Я не видел, что там растет ножелист.
– При чем тут ножелист? – инспектор безнадежно махнул рукой. – Вдряпался ты, смесок паршивый! Они же тебя отсюда не выпустят, а я не подряжался тебя защищать, у тебя нет страхового полиса! Двоих за раз мне из чаролесья не вытащить. Попробовать-то попробую, но это безнадега. Я сюда за клиентом пришел, а чтоб мой помощник эльфийским выродком оказался – такого мне еще ни в одном дурном сне не снилось …
– Я не эльфийский выродок.
– Ты это Гилу объясняй, только он все равно не поверит. Ты же по меньшей мере четвертьэльф! Э-эх, вляпались…
– Как это могло получиться? – пробормотал Марек растерянно.
– У мамы своей спроси, – буркнул инспектор. – Или у бабушки!
– Раймут, не надо его обвинять, – вмешалась Лунная Мгла. – Он не знал. Марек, хочешь пить? Ты потерял много крови. Вот чай с травами, а потом сварим мясной бульон.
Он кивнул, только сейчас почувствовав, как пересохло в горле. Шельн протянула кружку, в душистом теплом отваре плавали кусочки мелко нарезанных стеблей и листьев.
– Они придут за ним! – проворчал Креух, направляясь в темноту.
– Не отдадим, – ифлайгри показала клыки. – Из принципа. Кто сказал, что у меня нет принципов?
Инспектор тяжко вздохнул и скрылся за кустарником.
– Не обижайся на него, – негромко посоветовала Шельн. – И не обращай внимания на его ругань. Видишь ли, у него когда-то была семья, но уже двадцать лет, как он остался один. Раймут старше, чем выглядит, ему под шестьдесят. Женился он рано – подростковая романтическая любовь. Ольда, его жена, была полуэльфийкой. Они, естественно, надеялись, что у них будет дочь, но родился мальчик – со всеми вытекающими последствиями. Когда