Подкрался вечер. Море вдали стало фиолетовым, а небо над ним – иззелена-сиреневым, и появился низкий месяц – большой, рогатый, шафранно-желтый. Оглушительно заливались цикады.
– Марек, – окликнул инспектор. – Давай-ка проверь, хорошо ли стреножены яшмулы, а то еще испугаются.
Окончательно стряхнув наваждение – такое же зыбкое и малозаметное, как радуги на статуе, – Марек поднялся с примятой травы. Верховые рептилии оказались довольно покладистыми, ни одна из них не норовила его лягнуть или укусить, и интересовались они только подножным кормом.
– Все в порядке. А чего они могут испугаться?
– Чего угодно.
– Раймут, возьми с него подписку, – сбросив лакированные туфли, сказала Шельн.
– Сейчас возьмем. – Креух достал из поясной сумки светящийся магический шарик, типографский бланк и заправленную зелеными чернилами авторучку. – Эй, поставь вот здесь свою подпись. Ты обязуешься не разглашать служебную информацию и не сообщать третьим лицам сведения, которые могут быть классифицированы, как приватные тайны сотрудников «Ювентраэмонстраха».
– Это касается того, что было в деревне? – уточнил Марек.
– При чем тут деревня? – Лунная Мгла начала неспешно расстегивать блузку. – Это касается того, что ты увидишь сейчас. Расписывайся!
Блузка упала на траву. Шельн стянула через голову шелковую сорочку, сняла кружевной лифчик. Марек остолбенел.
– Давай расписывайся, живо! – поторопил инспектор и почти насильно вложил ему в пальцы авторучку. – Вот, где галочка карандашом.
Значит, он не должен разглашать, что видел голую Шельн?.. Совершенно сбитый с толку, он пробежал глазами текст, поставил на бланке подпись и снова уставился на стриптиз. Дошла очередь до юбки. За ней последовали чулки и кружевные панталоны.
– Не смотрел бы ты на это, – убирая документ в магическое отделение сумки, флегматично посоветовал Креух. – Спать спокойнее будешь. А то приснятся всякие ужасы…
Марек его едва слышал. Наконец-то он увидел Лунную Мглу без ничего! Она само совершенство, больше похожа на дивное творение скульптора, чем на живую женщину, а гладкая белая кожа отражает свет молодого месяца…
Шельн вскинула руки, по ее сильному телу прошла судорога. Волосы встали дыбом и зашевелились, словно целое семейство потревоженных змеек. На плечах вылезли наружу кости, заостренные, как шипы. С кожей творилось что-то неладное.
У Марека крик застрял в горле. Оглянулся на инспектора – тот был спокоен, как будто ничего особенного не происходило.
– Что с ней?..
– Видел когда-нибудь живую ифлайгри? – вопросом на вопрос ответил Креух.
– Н-нет…
– Сейчас увидишь. Когда закончится метаморфоза.
– То есть Шельн умеет превращаться в ифлайгри? – осмыслив услышанное, выдавил Марек.
– То есть Шельн умеет превращаться в человека, – поправил инспектор.
Перевоплощение