– Да идите вы! – буркнул Стефан, покраснев как переспелый помидор, – всего то пару ничтожных ошибок допустил!
– Зато каких! – включился в дискуссию я, – одно твоё вступление шокировало всех: «По происхождению являюсь Стефаном Петерссоном, умер в 2011 году…»
– Но одно ты всё же правильно сказал, – добавила Симона, – «Мой род занятий – дошкольник». Это верно, такой ты и есть!
– Отстаньте же от меня! Просто слова перепутал…
Дело происходило во время перемены, после того самого весёлого занятия. Налопавшись в буфете гамбургеров и миндальных пирожных с чаем, мы расположились в холле второго этажа, на длинной скамейке, возле «зелёного уголка», состоящего из двух больших пальм и множества разнообразных цветов. Директор называл это место более продвинуто – «Флора-сектор». Темой нашего разговора, естественно была мисс Уолш. Она оказалась куда лучшим преподавателем, чем её предшественник (хоть иногда и терялась, поскольку была педагогом первый год). Трое человек всё же смогли выполнить предложенное ею задание, ещё двое допустили ошибки и не получили оценок, и только Стефан «пролетел» по полной программе, – его запредельно глупые ошибки вызвали аномальный приступ смеха у присутствующих, что привело к довольно предсказуемому результату. Похоже, мисс Уолш оказалась единственной, кто сумел остудить пыл нашего «оратора».
Впрочем, меня сейчас волновало другое: на этой перемене, мы с Шейном планировали незаметно для всех провести операцию по проникновению в подвал и обследованию на предмет жутковатых звуков, доносившихся из него, чтобы окончательно выяснить, в чём тут дело. Но Шейн, как назло, запропастился неизвестно куда. Его также не было с нами в буфете. «Ладно, – решил я, – пойду хоть разведаю обстановку. Не снуёт ли там Мокридж?»
Убедившись, что ребята по-прежнему заняты обсуждением произошедшего эпизода, я незаметно скользнул в сторону лестницы.
На первом этаже, как ни странно, не было ни души. Отлично, это как раз мне на руку. Прокравшись на цыпочках к подвалу, я приложил ухо к двери. Тишина. Простояв в таком положении минут семь, я призадумался: не придумали ли мы пугающую историю сами себе? Мало ли что может происходить в старом подвале! В конце концов там может хранится какой-нибудь учебный реквизит, и персонал просто периодически спускается туда, чтобы отыскать нужную вещь.
«С чего я вообще воспринял всерьёз россказни Шейна?» – запоздало подумал я, «он всего лишь разыграл меня, а мне, словно трусу, кошмары на каждом шагу мерещатся!»
Резкий звук отвлёк меня от рассуждения. В один момент, я вновь прильнул ухом к двери. Да, без сомненья, – тот же самый звук лязгающей цепи, которую кто-то, откуда-то, пытается отодрать. Более того, я услышал новый звук, моментально заставивший меня поверить в абсолютную верность предположений Шейна: стон. Вымученный стон потерявшей надежду, но упорно продолжающей бороться, жертвы.
Времени