Поблагодарив Маркуса, я сходил на кухню и съел поданную мне новой кухаркой горячую кашу с маслом, положив в неё несколько ложек мёда. Ларда нанялась к нам только готовить, всё остальное пока предстояло делать самим.
Мне никогда не шили обувь на заказ, всегда покупали готовую, которую потом приходилось долго разнашивать с ущербом для ног. Поэтому я был очень доволен, когда, надел сапоги и обнаружил, что нигде ничего не жмёт. Сшиты они были классно, но сильно пованивали тем, чем обычно воняет новая обувь, из-за чего я вынес проветривать во двор. Лежавшая у крыльца Лана поморщилась от неприятного запаха и ушла отдыхать в другой конец палисадника. Я сходил посмотреть конюшню. От небольших ворот вдоль забора шла усыпанная гравием дорожка, которая заходила за дом к небольшому домику конюшни. Зайдя внутрь, я обнаружил там два денника и небольшое помещение под упряжь и для корма. На выходе столкнулся с Кларой.
– Ларша показала, что ты здесь, – сказала она. – Я всё приготовила к свадьбе. Заказала два экипажа и наменяла деньги на подарки…
– Какие подарки? – удивился я. – Мы должны их дарить? У нас, наоборот, гости дарят подарки новобрачным.
– А у нас считается, что вы и так счастливы, зачем вам ещё что-то дарить? Вот вы и делитесь своим счастьем с друзьями. Я не знаю, сколько будет гостей, поэтому не будем разбрасываться золотом, достаточно серебра. Кстати, посыльный от Альфара принёс ещё кошель с золотом. Меньше, чем в прошлый раз, но тоже немало.
– Когда только успевает, – сказал я. – У меня создаётся впечатление, что он сам делает это золото.
– С твоей помощью, – засмеялась Клара. – К Альфару пришли заказы из других городов, так что он послал человека в столицу нанять несколько писцов и закупить бумагу. Здесь он уже сманил к себе всех подходящих людей.
Дверь конюшни отворилась, распахнутая когтистой лапой, и в проёме возникла Лана. Она зашла внутрь, обошла Клару и чувствительно толкнула меня башкой в сторону выхода.
– Наверное, тебя ищет Алина, – предположила Клара.
– У нас для такого используют собак, – сказал я. – Только они не толкаются, а деликатно берут в зубы штанину и тянут, показывая, что надо идти.
– Если тебя возьмёт за ногу Лана, останешься без штанов, или без ноги.
– Ладно, мама, пойдём, а то она опять собирается толкаться, а у меня после тренировки и так всё тело в синяках.
Я пошёл к двери и, услышав за спиной всхлипывания, обернулся. Клара плакала, прикрыв лицо руками.
– Я ждала, когда ты меня так назовёшь, – сказала она, – и боялась, что могу не дождаться. Ты иди, сын, я сейчас выплачусь и приду.
– Вот ещё! – я обнял ставшую для меня дорогой женщину. – Надо не плакать, а смеяться. Наши