– Шестой! – позвал Тимур. – Тереза, слышишь?
Внизу что-то зашевелилось, и тут же по едва уловимому изменению тональности звуков, а еще по возникшему в металле напряжению Тим понял, что сейчас остатки лестницы, которые постепенно съезжали вдоль стенок шахты, рухнут и сломают, сомнут его тело.
– Тереза, в сторону! – заорал он.
Вскинув ноги, кувыркнулся и плечом упал на сильно накренившуюся площадку. Лестница осела, со скрежетом и дребезжанием обломки провалились. Тимур вскочил, двигаясь вместе с площадкой сквозь глухой металлический стон, лязг и хруст, побежал, будто с крутой горки, оттолкнулся от края и прыгнул.
Он свалился на бетонный пол, а из проема за спиной ударил поток воздуха, полного ржавой пыли.
Лестница обрушилась, сложилась в стопку искореженного железа. Тимур упал неудачно – вытянув перед собой правую руку, на которую в результате будто напоролся, так что плечевой сустав хрустнул, едва не сломавшись. Еще он сильно ударился шлемом о бетон, и забрало несколько раз мигнуло, то открывая для взгляда озаренный светом прожекторов зал, то погружая его во тьму. Прежде чем электроника вышла из строя, Тим заметил, что зал имеет Г-образную форму. Потолок был низким, на покосившихся треногах стояли горящие вполнакала прожекторы, идущие от них черные провода исчезали в отверстиях под стенами.
Забрало окончательно помутнело; внизу, в районе груди, раздался тревожный писк.
– Первый! Настя! Костя, Акмаль, слышите?!
Тишина в ответ. Шлем глушил звуки, наушники же больше не работали. А ведь человек с гранатометом может быть где-то рядом и напасть в любую секунду… Тим запаниковал, ощущая себя слепцом, вокруг которого бродит враг с острым ножом; каждое мгновение в него могло вонзиться заточенное лезвие, а он беззащитен и ничего не видит. На ощупь отыскав крышечку на тыльной стороне запястья, отщелкнул, прижал тугую прямоугольную клавишу с ребристой поверхностью.
Зашипел сжатый воздух, и шлем сам собой отпал, отлипнув от гибкой трубки вокруг шеи.
Прямо перед ним на спине лежала Тереза. Инокиню прижало лестницей, толстый арматурный прут пробил грудь – броня должна была защитить, но сверху, будто молот по гвоздю, по арматуре ударила площадка, с которой спрыгнул Тимур. Угол ее проломил шлем, раскрошив забрало.
Тим поспешно отвернулся. Из-за поворота доносился шум. Что там? Он привстал, стараясь не думать про лежащую рядом инокиню. По полу впереди тянулось широкое углубление – начиналось возле черного проема в стене и пропадало из виду за углом зала.
Человека с гранатометом здесь не было. И автоматы остались где-то под грудой железа. Скосив глаза, Тим заметил пистолет на поясе Терезы. Значит,